Изменить стиль страницы

Хельга Нортон

В роли невесты

1

– Терпеть не могу свадьбы! – раздраженно произнесла Глэдис, рассматривая шампанское в бокале. В это мгновение ей больше всего хотелось, чтобы Джозеф Мертон ушел и оставил ее в покое. Он был настолько красив, что это нарушало ее душевное равновесие. Четкие черты лица притягивали ее взгляд, прекрасная форма губ завораживала, а глаза…

Впервые Глэдис обнаружила, кто такой Джозеф Мертон, когда сопровождала Берту к аналою. Он стоял рядом с взволнованным Рэндалом и выглядел очень спокойным и уверенным. Конечно, к этому моменту Глэдис уже была наслышана о том, кем является Джозеф Мертон: ей не преминули сообщить, что он старый школьный друг Рэндала. При этом все отзывались о нем как о какой-то чрезвычайно важной личности. Джозеф – богатый человек, Джозефу всегда сопутствует удача, Джозеф поступил благородно, прервав деловую поездку в Америку, чтобы выступить в роли свидетеля со стороны жениха!

Глэдис все это не интересовало. Она и так порядком устала от предсвадебной суматохи, ведь ей приходилось чуть ли не ежеминутно успокаивать находившуюся на грани нервного срыва Берту, не говоря уже о ее матери, миссис Линдон. Выслушивая похвалы в адрес Джозефа Мертона, Глэдис еле сдерживалась, чтобы не отпустить какую-нибудь колкость. Вся родня Берты опасалась острого язычка Глэдис, но разве могла подружка невесты испортить праздник? Она изо всех сил старалась вести себя примерно, хотя миссис Линдон время от времени нервно поглядывала на нее, обеспокоенная такой необычной сдержанностью. Но, несмотря на внешнее спокойствие, мозг Глэдис продолжал привычно работать, и она пришла к кое-каким выводам.

Глэдис знала, что ей не понравится свидетель со стороны жениха, – так оно и вышло. В церкви, подводя Берту к жениху, она вдруг обнаружила, что рядом с ним, на месте свидетеля, стоит человек, с которым у нее связаны не слишком приятные воспоминания. Ошеломленная Глэдис не сразу сообразила, что это и есть школьный друг Рэндала. На нее снова смотрели глаза со странным серебристым оттенком. Волчьи глаза, мелькнуло у нее в голове. Глэдис вдруг остановилась, словно перед ней выросла стена, и прежде чем она опомнилась и исправила свою оплошность, сзади на нее налетели маленькие девочки и мальчики, шедшие, как положено, следом. Дети очень гордились важностью доверенной им миссии и поминутно оглядывались на своих сияющих родителей, забывая смотреть под ноги. При столкновении с Глэдис лишь чудом удалось избежать всеобщей свалки.

К счастью, Берта не замечала никого и ничего, кроме Рэндала, поэтому осталась в неведении относительно произошедшего конфуза, но на лицах собравшихся появились сдержанные улыбки. Выстраивая детей в первоначальном порядке, Глэдис все время чувствовала на себе холодный взгляд Джозефа Мертона. Порозовев от смущения, она заняла место за спиной Берты и на секунду встретилась глазами с Джозефом. Заметив на его лице насмешливое выражение, Глэдис обожгла Мертона пламенем зеленых глаз, затем гордо вздернула подбородок и демонстративно отвернулась.

Казалось, церемония венчания будет длиться вечно. Глэдис смотрела в спину Берты, стараясь сосредоточиться на происходящем. Но острое осознание присутствия Джозефа постоянно порождало у нее желание взглянуть в ту сторону, где он стоял.

Джозеф был высок и прекрасно сложен; орлиный нос придавал его лицу выражение сдерживаемой внутренней силы. Изысканный светло-серый костюм прекрасно сидел на Мертоне, белоснежный воротник рубашки подчеркивал загар. Когда Глэдис украдкой посмотрела на шею и решительный подбородок Джозефа, у нее почему-то сжалось сердце.

Почувствовав на себе чей-то взгляд, Мертон повернул голову, и она быстро опустила глаза, испытывая неловкость оттого, что ее интерес оказался замеченным. До конца церемонии она уже не смотрела на Джозефа. Даже когда новобрачные и свидетели расписывались в регистрационной книге и фотографировались на пороге церкви, Глэдис улыбалась лишь Берте и Рэндалу.

Во время приема, организованного для гостей, игнорировать Мертона было бы гораздо сложнее, но тот сам облегчил Глэдис задачу, не обращая на нее никакого внимания. Краем глаза она следила, как Джозеф беседует с гостями – чаще всего с привлекательными особами женского пола. Раздражение Глэдис все возрастало. Ей не так уж сильно хотелось поговорить с Мертоном, но ведь предполагалось, что свидетель со стороны жениха должен больше всего внимания уделять свидетельнице со стороны невесты. По крайней мере, он мог хотя бы представиться.

К тому времени, когда Джозеф наконец решил подойти к Глэдис, ее возмущение достигло предела. Положение не улучшило и то обстоятельство, что Мертон тихо приблизился сзади как раз в тот момент, когда она, быстро взглянув по сторонам, чтобы убедиться, что никто не смотрит, целиком отправила в рот шотландский вальдшнеп – традиционно подаваемую во время фуршетов закуску, приготовленную на гренках.

– Ты всегда такая сердитая?

Вздрогнув от неожиданно раздавшегося за спиной голоса, Глэдис поперхнулась и закашлялась; на платье полетели крошки. Стряхивая их, она возмущенно взглянула на Джозефа, будучи не в состоянии дать достойный ответ, пока не прожует кусок.

Мертон невозмутимо наблюдал, как Глэдис с усилием пытается проглотить гренок.

– Ты меня напугал! – наконец выдавила она, покраснев от унижения.

– Извини! – беззаботно произнес Джозеф. Протянув руку, он убрал последнюю крошку, оставшуюся у самого выреза пышного светлого платья, которое Берта захотела видеть на Глэдис в день своей свадьбы. – Ты не заметила одну крошку, – насмешливо пояснил Мертон.

Мимолетное прикосновение пальцев Джозефа к ее обнаженному плечу заставило Глэдис судорожно втянуть воздух и отступить на шаг назад.

– Это не твое дело! – ледяным тоном заявила она.

– Я всего лишь немного почистил тебя, – заметил он, удивленный неожиданным проявлением враждебности.

– А я не желаю, чтобы меня чистили! – отрезала Глэдис. Она была испугана тем, как волнует ее близость Мертона. Ей вдруг стало очень неуютно от сквозившей в его словах иронии. – Особенно когда это делает человек, даже не давший себе труда представиться! – раздраженно добавила Глэдис.

– Не думаю, что мы нуждается в официальном знакомстве, – усмехнулся Джозеф. – Ты превосходно знаешь, кем являюсь я, а мне отлично известно, кем являешься ты. В конце концов, мы присутствуем здесь по одному и тому же поводу – способствуем вступлению в брак Берты и Рэндала.

– Вот как? – хмыкнула Глэдис, припомнив, как она наблюдала за его перемещениями среди гостей. – А я думала, ты просто пришел поболтать с красивыми девушками!

Она замерла, почувствовав, что слетевшая с ее губ фраза прозвучала слишком резко. Чего доброго Мертон решит, что я ревную, пронеслось у нее в голосе. Когда же я наконец научусь держать язык за зубами! – подумала Глэдис.

– Во всяком случае, я не терял времени, глазея по сторонам, как это делали некоторые, – насмешливо заметил Джозеф. – Кроме того, ты все еще не ответила на мой вопрос.

– На какой? – Она протянула бокал проходившему мимо официанту, чтобы тот наполнил его.

– Почему ты такая сердитая?

– Я не сердитая, – сердито сказала Глэдис. Боже, какой трудный день, подумала она. Почему другие девушки могут часами поддерживать светскую беседу, а я не выдерживаю и нескольких минут.

– Меня не обманешь, – заявил Джозеф. – Я весь день наблюдал за тобой и пришел к выводу, что ты не очень-то веселишься.

Услышав это, Глэдис несказанно удивилась. Ей казалось, что Мертон вообще на нее не смотрел.

– Терпеть не могу свадьбы! – недовольно пояснила она. – Не выношу всю эту суету. Тебе хорошо, ты прилетел только вчера вечером и впервые показался лишь в церкви. А я нахожусь в этой суматохе уже целую неделю! Мне пришлось выслушивать длиннейшие рассуждения о том, какого цвета должны быть скатерти на столах и сколько букетов отправить в церковь. И каждый возникший спор обязательно заканчивался слезами Берты или ее матери! Как будто счастье молодой семьи зависит от того, зелеными или розовыми будут скатерти! По мне, так пусть они будут лиловыми в желтый горошек.