— Вот мы и познакомились с местным колоритом! — бодрячески усмехнулся Люк.

— У вас нет никаких сомнений, что Жако поправится? — с тревогой спросила его Тамарикс.

— Насколько я понимаю, все будет в порядке, если он не встанет раньше времени и не сведет насмарку все наши усилия, — ответила за него Мюриэл.

— Я хочу, чтобы все поскорее закончилось!? — прошептала Тамарикс.

— Вы думаете, они вернутся? — обратилась к Карле Мюриэл.

— Нет, — твердо произнесла Карла, — на сегодня все кончено. Вы договорились, и Олам удовлетворен. Он не глуп и не хочет ссориться с миссией. Но в то же время он боится подрыва своего авторитета. Это вам вызов. Если мальчик полностью поправится, вы сделаете большое дело! Это привлечет к вам людей скорее, чем все ваши проповеди! Надеюсь, Жако ничего не слышал?

— У него прошлой ночью были сильные боли, и я дала ему немного настойки опия, чтобы он заснул, — сказала Мюриэл.

— Хорошо, — одобрила Карла, — Ему не надо знать обо всем этом шуме. Ему нужен покой.

Она перевела взгляд на меня и Тамарикс и предложила:

— Пойдемте домой. Нам надо попытаться заснуть, пока не наступило утро.

Тамарикс положила руку на плечо Люку.

— Все в порядке, — успокоил он ее. — Я разберусь с этим шаманом!

— Нога у мальчика обязательно должна поправиться, — серьезно произнесла Тамарикс.

— Не вижу никаких причин для беспокойства, — уверенно заявила Мюриэл.

— Пойдемте, — торопила нас Карла, — отец будет беспокоиться!

— Он поймет, что мы здесь не напрасно задержались! — ответила я.

Отец действительно поджидал нас.

— Ну, что там случилось? — осведомился он.

— Приходил Олам.

— Что-то, связанное с церемонией?

— Он хотел забрать мальчика.

Отца передернуло.

— Посидите немного, — сказал он нам. — Думаю, никому из нас сегодня не удастся хорошо поспать. Как насчет капельки бренди? По-моему, нам всем не мешает немножко выпить!

Карла согласилась:

— Вы правы. Если мы ляжем, то вряд ли сможем спокойно заснуть!

Мы пошли в кабинет отца, и Карла, рассказывая о происшествии, разлила бренди.

— Старый Олам во всей своей воинственной раскраске… Мне это не нравится, — задумчиво сказал отец, потягивая бренди.

— Копья были ужасны! Туземцы держали их так, будто готовились пустить в ход, но Карла действовала великолепно! — улыбнулась Тамарикс.

Отец повернулся к Карле и улыбнулся:

— Ты успокоила их, не так ли?

Карла отпила бренди.

— Мне бы хотелось, чтобы этот мальчик снова встал на ноги, — сказала она.

— Он обязательно поправится, — заверила ее Тамарикс.

— Надеюсь… — прошептал отец.

— Это было очень неосторожно со стороны Люка, — начала я.

— А что еще он мог сделать? — перебила Тамарикс. — Выход был только один.

— Все это похоже на дурную драму, — вставила я. — Они как будто играли какой-то спектакль… Вся эта раскраска, копья, факелы…

— В некотором смысле это можно назвать спектаклем, — согласилась Карла. — Но вы должны их понять. Это для них особый период года. Они возвращаются в свое прошлое и становятся такими, какими были их предки: великими воинами, большую часть времени проводившими в борьбе друг с другом. Олам для них одновременно и вождь и святой. Они почитают его и боятся оскорбить. Искренно верят, что он общается с духами. Он очень старый человек, его почитают. В дар ему приносят еду и разные изделия своего труда. Он живет в довольстве и не хочет никаких перемен. Нет сомнения, что он умен и поставил себя над всеми остальными жителями острова. Возможно, сейчас он рассчитывает, что нога Жако не поправится. Сам он понимает, что не может сотворить такое чудо, и предпочитает, чтобы и у другого ничего не получилось.

— Вы хотите сказать, что он может попытаться помешать? — спросила Тамарикс.

— Он обладает огромной властью над этими людьми, — ответила Карла. — Некоторое время назад он сказал одному

Человеку, что тот умрет, и той же ночью человек действительно умер.

— Как это могло случиться? — не поверила Тамарикс.

Карла пожала плечами.

— Я не знаю как — знаю только, что это случилось! Вполне может быть, что человек умер оттого, что безгранично верил Оламу.

— Но сейчас, — заметил отец, — туземцы постепенно избавляются от предрассудков прошлого. Теперь сюда заходят корабли и паромы, появляются люди из другого мира, несущие на остров приметы цивилизации. Эти туземцы очень изменились за последнее время.

— Все это так, но немного нужно, чтобы вернуть их к прошлому образу жизни. С Жако ничего не должно случиться. Его нога обязательно должна поправиться, иначе…

— Вы хотите сказать, Люк будет в опасности? — воскликнула Тамарикс.

— Мы не должны допустить его смерти, — сказала Карла. — Но, боюсь, они этого ожидают. Клятвы по их понятиям священны.

Я почувствовала, что к горлу подступает тошнота от всего этого ужаса.

Тамарикс же спокойно и решительно произнесла:

— За Жако нужно установить круглосуточное наблюдение!

— Разумеется, так и будет сделано, — заверила ее Карла.

— Мы должны быть уверены, что ему не подсунут в еду что-нибудь, что может ему навредить! — настаивал отец.

— Успокойся! Все будет в порядке. Я уверена в этом! — Мягко ответила ему Карла. Она подняла бокал, и мы все выпили.

О том, чтобы идти спать, не было и речи. Мы сидели и болтали о всяких мелочах, но в голове у всех нас еще стояла пережитая недавно история.

Близился рассвет, а тревожный барабанный бой все не прекращался.

Следующим утром Карла, Тамарикс и я отправились в миссию. Они, все трое, так же, как и мы, в эту ночь не ложились. Хеверсы выглядели немного усталыми, а Люк держался бодро.

— Ну и ночь! — воскликнул он. — Этот старик! Эта воинственная раскраска! Какое потрясающее зрелище! Я подумал даже, что это древние бритты прибыли на остров Каскера на своих вайдах!

— Слава Богу, они ушли, — менее восторженно произнес Джон. — Был момент, когда я подумал, что они силой ворвутся в дом и унесут Жако!

— Он знает о случившемся? — спросила Карла.

— Ничего! — твердо ответила Мюриэл. — Мы решили, что ему лучше ничего не знать.

— Уверена, вы согласны с этим, Карла, — сказала я. Вы же говорили им, что мальчик не должен ни с кем видеться, пока его нога не заживет.

— Это будет трудно, — заметил Джон.

— Если только мы не объясним им, что это одно из условий сотворения чуда, — ответил Люк.

— Боюсь, Олам может попытаться помешать лечению, — заметила Карла.

— Зачем? — не понял Джон.

— Затем, что он не хочет, чтобы другим удалось сделать то, чего не может сделать он.

— Если все пойдет хорошо, мы покажем им, что способны сделать для Жако, а это даст миссии большие преимущества! — сверкая глазами, заявил Люк.

— Да, — согласилась Карла. — Тогда все будет совершенно иначе. Вы докажете людям, что можете делать для них добро и завоюете их уважение.

— Но, — прошептала Тамарикс, — предположим, этот номер не пройдет? — она испуганно посмотрела на Люка.

— Тогда, — сказал Люк, — я пойду к старому Оламу и спрошу, какое копье я могу взять с собой в джунгли!

— Не шутите так! — почти гневно крикнула Тамарикс,

— Все будет в порядке! — в голосе Мюриэл звучала уверенность. — Это простой перелом, и я не разрешу никому и близко подходить к Жако, пока не буду уверена, что кость срослась и он чувствует себя хорошо.

В течение недели мы каждый день имели сведения из миссии. Карла сама готовила для него особую еду, и мальчик просто наслаждался жизнью. Его никогда еще так не баловали. Думаю, что он не жалел о том, что ему повезло сломать ногу! Регулярное питание и лакомства, которые посылала ему Карла, сделали свое дело. Он пополнел, глаза его блестели, он был здоров, и ему нравилось внимание, которым его окружили.

Мы с Тамарикс были в миссии, когда с ноги Жако сняли шину. Мальчик полностью поправился, и от перелома не осталось и следа. Конечно, нога потеряла свою подвижность, которую можно было восстановить регулярными упражнениями, что и заставляла его делать Мюриэл.