Биссет Дональд

Сборник сказок Дональда Биссет

Амур и соловей

Лондон прилетел соловей. Он сел на фонтан посреди площади Пикадилли и запел для Амура — крылатого мальчика с луком и стрелами, который стоит высоко над фонтаном.

Была темная летняя ночь, и соловей пел о деревьях и цветах за городом, о море и синих волнах с белыми гребешками, набегающих на рыжеватый песчаный берег, о детях, которые играют, строят песчаные замки, запускают воздушные змеи, едят конфеты, плавают и катаются на лодке по морю.

— Наверное, все это чудесно! — сказал Амур. — А здесь только автобусы и такси, машины и люди, которые вечно спешат на работу или за покупками. Как бы мне хотелось, чтобы здесь было море!

Амур вздохнул, и по его щеке скатилась слеза.

— Милый соловей, попроси море прийти сюда хотя бы на один день.

— Хорошо, попрошу, — сказал соловей и улетел.

На другой вечер, как только начали зажигаться звезды, соловей прилетел на берег моря, сел на пенек и запел о мальчике, который стоит один-одинешенек на верхушке фонтана в далеком Лондоне.

Ветер унес его песню в море, и волны тоже услышали ее. Соловей пел всю ночь и улетел только с восходом солнца.

Однажды, когда лондонцы вышли на улицу, чтобы идти на работу, они не узнали свой город. На площади Пикадилли разлилось настоящее море, по нему ходили волны, бившие о песчаный берег Риджент-стрит и Шефт-сбери-авеню. Светило солнце. А вместо автобусов, такси и машин по улицам плавали лодки.

Люди сбрасывали шляпы и одежду и надевали купальные костюмы, дети приносили ведерки и лопаты и садились играть в песочек. А некоторые верхом на доске неслись по Хаймаркет, взлетали на светлые гребни волн и, проплывая мимо

Амура, обдавали его брызгами, и он смеялся от радости. К вечеру собрались грозовые тучи, небо потемнело и полил ливень. А когда он кончился и небо очистилось, площать Пикадилли выглядела, как и прежде — статуя

Амура посередине, а вокруг автобусы и такси, машины и люди, машины и люди…

Как только стемнело и все разошлись по домам, опять прилетел соловей и сел на фонтан.

— Спасибо тебе, соловей! — сказал Амур. — Это было чудесно!

Скоро опять начался дождь. Соловей нашел себе сухое местечко у ног Амура, спрятал голову под крыло и крепко заснул.

Аннабель

Жила-была на свете корова. Звали её Аннабель. У неё часто болел живот. Но однажды она спасла корабль от кораблекрушения.

Как-то в туманный день Аннабель паслась на лугу в Корнуолле, у самого берега моря. Туман был такой густой, что она не видела даже своего носа и нечаянно проглотила колючий чертополох.

Ой-ой-ой! Как заболел у неё живот! Аннабель бросила щипать траву и громко замычала.

А в это самое время по морю плыл большой корабль. Капитан поднёс к глазам подзорную трубу, но не увидел ничего, кроме тумана.

— Где мы находимся сейчас? — спросил он старшего помощника.

— Точно не знаю, сэр! Где-то возле берегов Корнуолла.

— Дайте сигнал, — сказал капитан. Старший помощник капитана дал сигнал.

— У-у-у-у-у-у-у — загудела сирена.

Аннабель услышала сирену и подумала:

"Наверное, ещё одна корова съела чертополох. Надо послать за доктором". И она замычала в ответ, чтобы другая корова знала, что её услышали.

— Прислушайтесь! — сказал капитан. Старший помощник остановил сирену и прислушался. И сквозь волны и туман до них донеслось:

— М-у-у-у-у-у-у!

— Это мычит Аннабель, — сказал капитан. — Значит, мы где-то рядом с её лужайкой.

И он не теряя времени отдал приказание:

— Моп, сташина! Ах нет, стоп, машина!

— Полный назад!

— Бросить якорь!

— Дать сигнал!

Якорь ударился о дно, корабль остановился, а сирена опять загудела:

— У-у-у-у-у-у-у!

Капитан посмотрел за борт. Тут выглянуло солнце, и он увидел, что как раз вовремя остановил корабль: ещё минута, и они разбились бы об острые скалы.

Ему удалось спасти корабль только потому, что он услышал мычание Аннабель.

Тут он опять услышал:

— М-у-у-у-у-у-у! М-у-у-у-у-у-у!

— Странно, — подумал он, — она всё ещё мычит. Может быть, у неё болит живот?

И он послал на берег корабельного доктора с пилюлями, лечить Аннабель.

— Дайте ей ещё вот это! — сказал он и вручил доктору маленькую коробочку с большой серебряной медалью.

Когда доктор сошёл на берег, Аннабель всё ещё мычала, но доктор дал ей пилюли, и живот сразу перестал болеть.

— Капитан просил меня передать тебе ещё вот это, — сказал доктор.

Он достал коробочку, которую капитан вручил ему, и показал Аннабель. На коробочке было написано:

"Аннабель от капитана — за спасение корабля".

А в коробочке лежала настоящая серебряная медаль.

Доктор повесил медаль Аннабель на шею. Аннабель была очень горда.

— Твоё мычание спасло наш корабль, — сказал доктор. — А теперь я должен спешить, так как нам надо плыть дальше, в Америку.

И он вернулся на корабль. Солнце светило ярко, туман рассеялся.

Аннабель поглядела на море.

— М-у-у-у! — сказала она.

— У-у-у! — ответил корабль.

Корабль отплывал всё дальше, и "У-у-у!" делались всё тише. Но капитан ещё мог разглядеть в подзорную трубу Аннабель с медалью на шее.

— М-у-у-у! — говорила Аннабель, глядя на море. — М-у-у-у!

И с большого корабля в открытом море в ответ тоже раздалось:

— У-у-у!

Аннабель чувствовала себя очень счастливой, она щипала травку, а её медаль так и горела на ярком утреннем солнце.

Бац!

В дыре в стене в комнате в доме в переулке в городе в стране в мире во Вселенной жила-была мышка. Звали её Элис.

Как-то раз Элис лежала на перинке, ела сыр и наблюдала за пауком на потолке, который старался перепрыгнуть с одной балки на другую.

Он висел на длинной нитке и изо всех сил раскачивался. Раз — туда, два обратно, три — туда… Бац! — он набил себе здоровенную шишку о балку и пополз назад к паутине. Настроение у него испортилось.

Он посидел, подумал и решил сделать последнюю попытку. На этот раз перепрыгнул.

Когда Элис надоело наблюдать за пауком, она побежала в зоопарк к своему приятелю Бобу — кенгуру.

Боб в этот день надел новые ботинки на каучуковой подошве, чтобы удобнее было прыгать.

Когда явилась Элис, он как раз тренировался.

— Смотри, как высоко я прыгаю! — сказал Боб и подпрыгнул.

Высоко-высоко, даже выше ограды; а потом ещё выше — выше домов; а потом ещё выше — даже выше башен и колоколен, а потом… Но в эту минуту над ним пролетал самолёт, и Боб со всего размаха — бац! — набил себе здоровенную шишку, стукнувшись о крыло самолёта.

"Ну и ну! — подумала Элис. — Прямо как паук головой о балку".

Но Боб подпрыгнул ещё раз — высоко-высоко, почти до самого солнца. А потом пошёл к сторожу зоопарка, и сторож сделал ему холодную примочку, чтобы шишка скорее прошла.

После этого Элис и Боб вместе поужинали.

А после ужина Элис вернулась домой и сделала холодную примочку пауку.

"Вот это друг!" — подумал паук.

Он устроился поудобнее в паутине и заснул. В дыре в стене в комнате в доме в переулке в городе в стране в мире во Вселенной жила-была мышка. Звали её Элис.

Как-то раз Элис лежала на перинке, ела сыр и наблюдала за пауком на потолке, который старался перепрыгнуть с одной балки на другую.

Он висел на длинной нитке и изо всех сил раскачивался. Раз — туда, два обратно, три — туда… Бац! — он набил себе здоровенную шишку о балку и пополз назад к паутине. Настроение у него испортилось.

Он посидел, подумал и решил сделать последнюю попытку. На этот раз перепрыгнул.