— Подожди, — прервал Симу Геннадий. Если человек имеет твердые убеждения…

— Так называемые «твердые убеждения» (стойкие стереотипы поведения) также не могут быть гарантией от манипуляции сознанием, — в свою очередь прервала его Сима, — но существенно осложняют манипуляторам жизнь и удорожают, так сказать, сам процесс. Если в социуме имеются существенные группы людей с «твердыми убеждениями», то приходится использовать индивидуальный подход. А это хлопотно и дорого. Тут даже не НЛП в чистом виде, а его вырожденная разновидность — «Обман», то есть злонамеренное использование уже имеющихся у людей стереотипов. С точки зрения профессиональных манипуляторов куда проще разрушить все стойкие стереотипы поведения (кроме эгоистично-желудочных) и заменить их стереотипами-эфемерами, которые можно хоть ежедневно менять с телеэкрана. Разница между «целевым» и «унифицированным» манипулированием, как между деревенским курятником и птицефабрикой. В первом случае приходится таки учитывать индивидуальности, а во втором все просто и ясно — от инкубатора до разделочного стола. Управляемость социумом, разумеется, повышается, но приносится в жертву потенциал его развития. Судьба общества, где удалось внедрить «унифицированные» методы манипуляции, в общем-то, предрешена.

— Ну-у, люди то все разные.

— Разумеется, вариабельность в подверженности НЛП существует. Причем, как индивидуальная, так и возрастная. Дети подвержены НЛП в большей степени, что, в общем-то, вполне оправдано, ведь им надо побыстрее «вписаться» в общество. В зловредном подростковом возрасте обычно случается приступ «критического мышления», когда подвергается сомнению все и вся. Это формирующаяся личность эмпирическим путем пытается определить границы дозволенного и недозволенного в конкретном социуме. Когда адаптация завершается, и базовый набор поведенческих программ сформирован, то в нормальной ситуации человек просто пользуется ими всю оставшуюся жизнь. А появляющиеся «нововведения» либо встречает в штыки, либо просто игнорирует.

Когда заходит разговор о «невнушаемых», «неуправляемых», «трудновоспитуемых» детях и прочих потенциальных асоциалах, то причина тут кроется вовсе не в «иммунитете» от НЛП. Это врожденные или благоприобретенные проблемы с работой центров торможения в мозгу. А уверенная работа упомянутых центров торможения крайне важна для человека, как социального существа. Они вообще у нас порядком гипертрофированны и вполне способны заблокировать даже действие таких стержневых инстинктов, как инстинкт самосохранения или инстинкт продолжения рода (в пользу приобретенных поведенческих программ).

Капризное дитя, бьющееся в истерике в ответ на сакраментальное «НАДО!» и «ТЫ ДОЛЖЕН!», вполне может принять как откровение, походя сказанные «добреньким» дяденькой программные установки: «все люди сволочи», «все врут», «все родители — тупые старые пни», «живи для себя» и тому подобные нехитрые «истины».

Хочется еще заметить, что широко распространенное в среде «интеллектуалов» мнение, что «тупое быдло» легко поддается НЛП, а вот они (такие образованные и умные) имеют на него иммунитет — это миф. Подавляющее большинство населения (гармоничное ядро) обычно не утруждает себя частой сменой стереотипов поведения, а всякие новомодные штучки просто пропускает мимо ушей. Инерция тут колоссальная, для существенного изменения стереотипов поведения «тупого быдла» необходимо приложить титанические усилия. Это еще «хождения в народ» показали. А вот различные маргинальные группы, на словах кичащиеся своей критичностью и интеллектуальностью, поддаются НЛП довольно легко. В самом деле, когда одна страна пытается устроить другой серьезную подлянку, то ее агентура вовсе не с народом работает (пустое это дело), а с «интеллектуальной элитой». Этим всегда можно запудрить мозги.

— И что? Защититься от промывания мозгов невозможно?

— Невозможно! Впрочем, хотя абсолютной защиты от злонамеренного применения НЛП не существует, но любопытство, вдумчивый анализ и накопленный с годами опыт — в общем-то, иногда помогают.

Геннадий недоверчиво хмыкнул. — Боюсь, что в твоем случае не поможет и это. Я помню какого шороху вы навели своими передачами по ТВ.

Сима хихикнула. — По крайней мере, мы передавали чистейшую правду. Впрочем, ты прав, это тоже была чистейшая манипуляция. Кстати, распространенное мнение, что телевидение является самым эффективным средством манипуляции сознанием не совсем верно. Это, смотря, что понимать под эффективностью. Если разобраться, то программирование индивидуальное или в малой группе дает более качественный и быстрый результат. Так, точечные удары гораздо более эффективны, чем стрельба по площадям. Другое дело, что каждый Томагавк стоил миллионы, и если пулять крылатыми ракетами во все что шевелится, то и американского военного бюджета могло не хватить.

По-настоящему талантливые манипуляторы встречаются довольно редко, и использовать подобных уникумов, вроде попа-раскольника, способного уговорить свою паству на самосожжение вместе с детьми, по мелочам нерационально. Разве только нейтрализовать ключевых политиков, духовных авторитетов и тому подобное. Хорошие агитаторы — тоже редкость, это золотой фонд любой партии. Массовкой ведь тут не возьмешь.

Что же касается телевидения, то, как инструмент манипуляции оно опасно именно с экономической точки зрения. По соотношению цена/эффективность равных ему нет. Бьет правда по площадям, требует массы времени для получения нужного эффекта, но площадь накрытия огромна, а стоит пустяки. Основной недостаток (оборотная сторона достоинств) неприцельность (люди-то ведь разные). Поэтому и делается масса каналов, чтобы разбить аудиторию на целевые группы. Поэтому несколько телевизоров на семью, чтобы клиенты не мешали друг другу.

Следует различать манипуляции в эмоциональной и рациональной сферах.

Длительное время манипулировать на эмоциях невозможно. Эмоциональная сфера у человека неплохо защищена, и он всегда может спрятаться за непроницаемой броней цинизма и равнодушия. Ну, чем можно было еще пронять телезрителя после расстрела Белого дома, Норд-Оста, Беслана и прочих спектаклей ужасов? Ужастики хорошо смотрятся один, ну два раза, а потом появляются любители, которые в компании да с бутылочкой пива ехидно комментируют наиболее кровавые эпизоды. По постсоветскому свежачку неплохо получалось давить на жалость, но потом такие штуки уже не проходили. Сюжет о смертельно больном ребенке, которому срочно нужны деньги на уникальную операцию в забугорной клинике, уже не вызывал потока добровольных пожертвований. Тренированный телезритель только хмыкнет, мол, еще один умник выискался, и просто переключит канал.

— Ну, так именно этого манипуляторы и добивались. В смысле, что цинизм и равнодушие ко всему культивировался специально.

— Это не совсем так. Эмоции — сильное оружие. И если бы у манипуляторов была неограниченная возможность культивировать страх (перед тем, кем необходимо), жалость (к кому надо), гнев (на кого покажут) и тому подобное, то именно так бы они и делали. Но эмоциональные блоки этому мешают, вот и приходилось довольствоваться банальным цинизмом, а в постперестроечной России еще и созданием ауры полной безнадежности.

Другое дело — рациональная сфера. Она у человека практически не защищена и поэтому открывает широкий простор для манипуляции. Каждый просто не в состоянии быть гениальным специалистом по всем аспектам человеческого бытия и обладать к тому же всеобъемлющей информацией. Вот и приходится полагаться на мнение других людей, особенно когда это мнение выражено уверенным тоном и освящено высокими постами, научными степенями или моральным авторитетом. Перекрыть этот канал манипуляции невозможно, да и бессмысленно. Должен же человек откуда-то черпать программные установки, которые позволяют ему нормально существовать в обществе. Можно вообще перестать смотреть телевизор, запретить это делать своим детям — не поможет. Вас достанут косвенно, через других людей. Они-то ведь смотрят, воспринимают и транслируют на окружающих. И мало кому хочется быть белой вороной.