Гоняли меня три эльфа и трое имперцев из 'зеленых призраков'. Команда у них оказалась слаженная и, отрезав мне, путь к морю, они погнали 'Ингара великого' вверх по ущелью. Чего-чего, а драпать за время, проведенное на Геоне, я научился лучше любого зайца. Стоило стреле только свистнуть над моим ухом, как я уходил вперед от преследователей как от стоячих. Так меня гоняли почти всю ночь, пока я не оторвался, забравшись на скальную гряду, идущую вдоль долины. Таких как у меня талантов в ночном скалолазании у преследователей не оказалось, и я на всех парах припустился вдогонку за эльфийским князем.

Не знаю, почему, но главарь похитителей не особо торопился к побережью и бежал легкой рысью, время от времени переходя на шаг. Во время ночного забега чувства обострились до инстинктов, и моими действиями руководил не столько разум как звериное чутье. Эльф бежал, постоянно оглядываясь, ожидая нападения сзади, а я, обогнав его по большой дуге, устроил засаду на нижней ветке одного из огромных деревьев в десяти шагах от ручья. Воевать мне было нечем, поэтому я держал в руке увесистый булыжник, которым хотел сбить эльфийского князя с ног, а затем добить врукопашную. План конечно идиотский, но лучшего у меня не было.

Эльф, добежав до места засады, неожиданно остановился, озираясь по сторонам, словно что-то заподозрил. Я сжался в комок и стал мысленно убеждать себя в том, что меня нет, и моя аура начала медленно бледнеть, растворяясь среди магической засветки окружающего леса. Напряжение эльфа спало и он, встряхнув головой, словно избавляясь от наваждения, побежал дальше, подставив мне свою спину. 'Силы' для ментального удара у меня не было, поэтому я со всей дури швырнул булыжник в спину врага.

Камень попал точно между лопаток эльфа, и его сшибло с ног словно от удара кувалдой. Я опрометью бросился к поверженному противнику и выхватил саблю из ножен, закрепленных за его плечами. Рядом с головой эльфийского князя лежал какой-то предмет, аккуратно завернутый в кусок кожи, из-под которого выглядывал край мифриловой кольчужной сетки.

– Кажется, это и есть 'Амулет согласия', – подумал я и протянул к свертку руку.

Неожиданно эльф захрипел и, выгнувшись, пополз к свертку. Меня от страха аж оторопь взяла, и я конвульсивно ткнул ожившего покойника саблей в горло. Струя крови ударила мне под ноги, а эльф, схватившись за шею, засучил ногами. Быстро подхватив с земли сверток с амулетом, я рванул вниз по долине рот греха подальше.

Я, наконец, вошел в ритм бега по каменистой тропинке вдоль неглубокого ручья, текущего по дну долины. Боль в раненой ноге отступила, но вероятность ее возвращения заставляла меня прихрамывать, оберегая ногу от излишней нагрузки. Погоню за собой я не чувствовал уже почти сутки. До берега моря оставалось недалеко, а там меня ждали друзья и спасение.

– Раз-два, раз-два, – убаюкивая, отдавался ритм бега в голове, но внутренний голос шептал. – Нет, расслабляться нельзя.

Тряхнув головой, я погрузился в ауру окружающего меня мира, выискивая в ней ледяное дуновение опасности и дыхание находящейся поблизости чужой жизни. Опасность мне удалось почувствовать только за мгновение до нападения.

Огромный разъяренный зверь, должен был в стремительном прыжке одним ударом распороть врага от левой ключицы до паха, выпущенными когтями правой лапы, но зорг промахнулся и его когти не вонзились в мягкую плоть добычи. В воздухе зверь сгруппировался, чтобы, приземлившись, снова атаковать с разворота. Новый прыжок, но чудовищная боль выдираемых из тела внутренностей убила зорга еще в полете.

Сердце в груди громко ухнуло, и время резко замедлило свой бег.

– Это зорг, – узнал летящего на меня зверя.

Увертываясь от смертельного удара чудовищной лапы, я упал на спину, одновременно вспарывая саблей живот зорга. Быстро вскочив на ноги и встав в оборонительную стойку, я увидел, как вывалившиеся внутренности зверя зацепились за корягу, торчащую из ручья. Зорг, развернувшись еще в воздухе, снова прыгнул, но его внутренности буквально вырвало из распоротого живота и их стало уносить вместе с кровавой пеной вниз по течению, а мертвое тело рухнуло к моим ногам.

Я медленно сполз спиной по скользкому боку валуна на землю. Пошел откат, – так было всегда после того, как мне приходилось растягивать ход времени. Все тело налилось свинцом, сердце бухало в груди, с трудом проталкивая кровь по сосудам. Трюк с растягиванием времени, проделанный только на одних внутренних ресурсах израненного тела, обошелся мне очень дорого. Я почувствовал, что снова открылась рана на ноге и как вместе с вытекающей из нее кровью уходит из тела жизнь.

Мне пришлось крепко, до скрипа сжать зубы, – нельзя сдаваться, нужно из последних сил бороться за жизнь. Несколько раз, глубоко вздохнув, я погрузился в ауру леса. В мозгу медленно проявлялась энергетическая картина окружающего мира. По стволам деревьев от корней до каждой веточки плавно двигались светло-зеленые энергетические потоки. В ручье голубыми искорками плыли ауры рыбок. В кронах деревьев красными сполохами передвигались ауры белок, вниз по течению ручья были видны ауры кабаньего выводка, пришедшего на водопой. Высоко над моей головой небо было покрыто гигантской сетью потоков энергии. Одни из них выглядели как широкие и ярко белые ленты. Другие были едва различимыми и имели разнообразные оттенки. Но мне вся эта красота в небе была недоступна. Внутренним взглядом я ощупывал окружающее пространство в поисках энергетического потока красного или желтого цвета.

– Слава Богу! – мысленно перекрестился я, за моей спиной в тридцати шагах вверх по течению ручья из расщелины в скале выбивался слабый бледно-желтый поток энергии. Луч 'Силы' пересекал ручей примерно на высоте груди и исчезал в скалах на противоположной стороне ручья.

– Нужно остановить кровь, иначе не доползти.

Ослабевшими руками мне с трудом удалось затянуть покрепче повязку на ране и остановить кровь, а затем, цепляясь за дерево подняться на ноги. До расщелины, откуда начинался энергетический поток, мне удалось доковылять на трясущихся ногах, покрывшись холодным липким потом. Отдышавшись, я сел, оперевшись спиной на скалу, и закрыл глаза. Внутренний взгляд нашел место, где лучик энергии выбивался из скалы и, подняв левую руку, я пропустил энергию через нее. Теперь необходимо было войти в резонанс с потоком. Это мне удалось довольно легко, как говорится – 'опыт не пропьешь'. Я увидел, как энергия, дойдя до руки, вливается по ней в тело, наполняя уже опустевшие и поэтому почти погасшие энергетические сосуды. Мое сознание управляло потоком, направляя энергию на заживление раны и поднимая жизненный тонус мышц и залечивая повреждения внутренних органов. В таком состоянии я находился часа полтора.

– Пора подниматься', – отдал команду мой мозг, онемевшему телу.

Открыв глаза, я поднялся на ноги. Тело стало, как деревянное и едва слушалось приказов, посылаемых мозгом. Медленно размяв затекшие мышцы, я направился к валуну, возле которого оставил саблю и сверток. Слава Богу, все оказалось на месте. Я внимательно осмотрелся по сторонам, но ничего подозрительного не заметил, затем развязав повязку на ноге, осмотрел рану. Рана практически закрылась, но не затянулась до конца.

– На одной энергетической подпитке далеко не уедешь, нужна биологическая еда, лучше всего мясо, но где его взять, вот вопрос? – уныло подумал я.

Времени на охоту не было, да и охотиться только с саблей было глупо. Мой взгляд упал на тело мертвого зверя. Зорг – добыча шикарная, но не съедобная. Я знал, что очень высоко ценились: шкура, когти, клыки, череп и особенно печень зорга, но мясо считалось несъедобным.

– Стоп, – возникла в голове спасительная мысль, – печень же съедобна.

Я вспомнил, что из печени зорга делали какой-то эликсир, повышающий боевой потенциал воина, но это зелье было очень редким и дорогим. Мне с трудом удалось перевернуть гигантскую тушу зверя набок и осмотреть распоротый живот. Печень оказалась на месте. Вырезав печень, я прополоскал ее в ручье, а потом сел на камень и, закрыв глаза, начал прощупывать ее внутренним взглядом. Выглядела печень немного странно, как будто это орган еще живого существа. Следов трупного яда заметно не было, поэтому отрезав маленький кусочек, я отправил его в рот, внимательно следя за своими ощущениями. На вкус печень была немного сладковатой и терпкой, при этом буквально напичканной различными гормонами и другими биологически активными веществами. За первым куском я отправил в рот второй, затем третий. Мне не нравилось, есть сырое мясо, но не всегда была возможность приготовить еду на костре, а воин всегда должен быть сытым, от этого зависела жизнь.