Перекур является фундаментальным элементом жизненной пирамиды: перекур-перерыв-выходной-отпуск-пенсия-кладбище. С помощью умелых запозданий, уходов, чаепитий, перекуров можно сократить свой рабочий день на час-полтора-два (я добивался трёх часов каждый день). А это ни много, ни мало три-пять-семь нерабочих дней в месяц, месяц-полтора-два несработавших трудовых будней в год!

4. Если ты не выполнил пункт N3 — ты жалкая беспомощная сопля. Тебя уже ничто не спасёт. Это для тебя придуманы слова: выслуга лет, стаж, табельный номер, доска почёта, грамота, ИНН, трудовой коллектив, заработанный отгул, трудовая книжка (она же история болезни), пенсионный фонд, лечебно-оздоровительный санаторий, кап. соревнование, наш лучший работник, пенсия. Придёт время, и тебя спишут, как износившуюся деталь, на помойку. Туда тебе и дорога.

Мне нравился этот лексикон: прибыль, издержки, перепродажа, кредиты, наём, аренда, субаренда, ссуда, блеф, мошенничество, безнаказанность.

«Transpotting».

Корень «труд» должен рождать только матерные слова, наряду с четырьмя основными корнями: ёб, ху, бля, труд, пизд. Работающие люди должны использовать по отношению друг к другу приветствие (на подобие «How do you do?» и такого же ответа вопросом на вопрос — «How do you do?»):

— Как твоя говёная работа?

— Как твоя говёная работа?

***

Я чувствую себя созданным из только что выпавшего снега. Чист, свеж, холоден, беспощаден. А главное, совсем новый снег, сегодняшнеутренний. Какое прошлое? Я кристаллизовался два часа назад. Какое будущее? Я растаю к вечеру. Но в сердцевине айсберга дышит плазменная ярость, направленная на уничтожение зомби. Тысячи мертвецов бродят за окном этой комнаты, что на втором этаже, и есть те живые, кто их терпит и раболепствует перед ними. Когда я последний раз приходил к брату, за надобностью просмотреть и скачать у него мою старую подборку статей и блоков информации, его дома не оказалось. А его жена эти полтора часа удивительно не подходила ко мне с расспросами, хотя всегда отличалась таким свойством, как «надо наладить психологические контакты». Потом я узнал, что она пугалась выражения моих глаз. Я и сам в зеркале вижу перемену. Там теперь расчётливая ненависть и ледяной напалм. Ну и иронии немножко, куда уж без неё мне.

Во снах вижу опалённый сорокоградусным морозом город детства сибирский Норильск. Только там, в морфеевской коме сна, так наяву не представишь, чувствую на щеках иглы ледяного сумасшедшего по силе ветра, скорости сорок метров в секунду, на который можно лечь, если упереться ногами во что-то на возвышенности. Переживаю заново впервые увиденное полярное сияние и вид сглаженных старых по геологическим меркам сопок на окраине района многоэтажек, построенного кругом в защиту от снежных буранов. Многоэтажка на горке, от неё в низину спускается широкий пешеходный мост. Я стал понимать своё периодическое «спонтанное» стремление умереть. Оно, как мне кажется, появляется в те периоды жизни, когда, забив на поиски выхода из тупой действительности и махнув рукой на опыты по нахождению своей неповторимой творческой неведомой буреломной дорожки, нестандартной, но родной яви, я скатываюсь (вернее меня насильственно стаскивает) к правилам пользования, инструкциям по эксплуатации, нормативно-правовой документации, моде, попсе восприятия, адекватным действиям, распорядку дня, расписаниям автобусов, выпускам новостей. Тогда во мне начинает просыпаться это острое и неистребимое, как назойливый тонкий запах, желание убить себя, во что бы то ни стало. Убить, уничтожить, исчезнуть, забыться от всего этого монотонного однообразного кошмара безцветия. Долгий самоанализ (или скорее самоизлечение психа от психического расстройства) даёт всё-таки мне первые плоды.

Система, переполненная потенциальной энергией, не способной актуализировать себя ни в каких формах — стремиться к самоуничтожению.

Закон психофизики.

Таким способом моё внутреннее содержание, ядро личности повышает ставки в игре. Победить или сгинуть. Я, сам того не замечая, закрываю за собой все двери ухода от решающей битвы. Либо я осуществлю свою мечту, либо скрытый механизм самоуничтожения опять включит таймер на бомбе в моей голове. И тогда сразу, под страхом исчезновения, во мне оживает самый грубый, но наисильнейший инстинкт жизни, трясущейся за своё существование; мышление переходит на четвёртую скорость, я чувствую себя лучше, чем когда бы то ни было. Не человек, поток заряженных частиц. Я начинаю думать, действовать, преодолевать сопротивление среды своим утроенным давлением. Сжимающаяся на шее петля начинает ослаблять мёртвую хватку, я чувствую, что воздух стал свежее и насыщенней кислородом. А таймер на бомбе останавливает свой неумолимый отсчёт. Я возвращаюсь к живым живым.

Самурай в схватке не может проиграть в поединке. Он может победить врага и победить, и может умереть от врага, то есть тоже победить. Ведь смерть для него тоже победа. «Думай о смерти каждый день и победишь любого врага».

Главный враг не противник в поединке, главный враг самурая — измена своей сущности. От этой возможности избавляет любовь к смерти. ЛЮБОВЬ УМИРАТЬ. «Я открыл, что Путь самурая есть смерть. В случае пятьдесят на пятьдесят — жизнь или смерть — кризиса, просто пореши на том, что выбирай немедленную смерть. Ничего в этом сложного нет. Всего лишь собраться и проследовать». Так говорит мне Йоши Ямамото каждый час по радио в мозгу. Западному человеку никогда не понять, почему вместо компромисса с собой и окружающими факторами самурай режет себе пузо. Почему он не ведёт себя пластично, не подстраивается под обстоятельства. Самурай знает, что, поддавшись секундному соблазну, он тотчас потерпит поражение, предав свои мысли, хоть он не изменится внешне. Но внутри он проиграет. И при жизни перестанет быть самураем, умрёт как самурай при жизни. Худшая из смертей. Сепукку гораздо лучше этого. Ноль больше, чем минус.

— Ноль больше чем минус.

— Что?… — Конунг сидит напротив с мутным взглядом. — Так это естественно.

— Я сейчас ноль.

— Я вижу.

Утро. Я сижу, курю, прихожу в себя и пытаюсь заполнить хоть чем-то пустынное ментальное пространство в башке. Но никакие фразы и события не помогают наполнить её смыслом. В голове пустота, тишина, вакуум. Я — атомная субмарина, наполовину затопленная, наполовину выгоревшая.

Кальмара посадили, идёт следствие. А двоюродного брата el Diablo, с которым он вместе вырос, вообще упекли на двадцатник. Пиздец, невъебенные двадцать лет в казахской тюрьме. На него напал один урод-типа-бык, а брат Дьявола ударил его монтировкой по башне и убил. А урод ментом оказался (что по сути одно и тоже, умный живой человек по доброй воле в чужие органы, тем более внутренние, не пойдёт), со всеми причитающимися семейными варварскими знакомствами и связями в судах и прокурорах. Вот так вот просто, в миг, людей выдёргивает из жизни и перемещает в вонючий зверинец на всю молодость. Сидишь вчера с ним, беседуешь радостно за жизнь, а сегодня тебе говорят, что ближайшие десять-двадцать лет этот человек будет сидеть в железной клетке далеко отсюда. Брат нам ровесник. Кстати, уже мой двоюродный брат — тоже в тюряге; и есть такое ощущение, что в стране сидит половина мужского населения, а вторая половина либо уже сидела, либо готовится, закупая тёплые носки. Я поспрашивал у своих знакомых: почти у всех кто-нибудь да посиживал из отцов, братьев, дядей. И кстати, не только из мужского населения, знакомую Чингиза — Аню Петренко из Белгорода недавно посадили за муляж взрывного устройства перед зданием администрации, к которому она не имела никакого отношения, так как имела 100 %-ное алиби, а на самом муляже было написано «НРА» и «Жириновский — наш губернатор». Ага, следствие вели знатоки. Маленькая такая девчушка, говорит Чингиз, худенькая, преподаватель в институте. Диктатура закона! Зато недавно на ларьке видел наклейку, где раньше были прилеплены лейблы бандитских крыш (охранных фирм), теперь «охраняется милицией». Я уж ожидал патрульного за кассой увидеть. Да здравствует Мусарня! Самая крутая мафия в стране, делящая торговые центры и шоссе между своими отделами! С целыми батальонами штурмовиков из СОБРа, с группенфюрерами в глубоких креслах, гестаповцами в участках, с киллерами, наркотраффиками. Милиция добралась уже до установки крыш ларькам и бабушкам, торгующим семечками. Побывав однажды ночью в отделении, вы уже никогда не забудете это торжественное событие, а ещё лет пять при словах «шланг», «электрод», «противогаз» будете вздрагивать. Во всех ментовках надо повесить одну мемориальную табличку-схему, которую я как-то раз наблюдал в музее: