- По-моему, так. Последняя строчка имеет несколько переводов, однако смысл можно понять.

- Честно сказать, в этом варианте, я вообще ничего не понял, - сказал я.

- Здесь говорится, вероятно, о каком-то катаклизме, катастрофе или эпидемии, случившейся в древности. Действительно, можно понять, почему впоследствии из Сказаний исчез этот мрачный отрывок и был заменён более оптимистичным.

- Ещё бы! - поддержал я. - В первом варианте чувствуется хоть какой-то оптимизм. А здесь не понятно что!

- Полностью согласен с вами. Однако, где же Ларвик?

- Молодой человек явно не спешит, - заметил я.

- Не будьте к нему так строги. В дверь позвонили.

- А вот и он! Через минуту профессор ввёл его в гостиную.

- Мы вас заждались, Ларвик, - я поднялся. Хьюм держал в руках замшелый томик и тетрадь.

- Прошу прощения, что заставил вас ждать, - пробурчал он.

Сомневаюсь, что смогу когда-либо увидеть на его лице хоть какие-то эмоции.

- Пройдёмте в кабинет, - предложил профессор. - Там нам будет удобнее. Ларвик, садитесь за мой стол, а мы присядем здесь, на диванчик.

Студент неуверенно уселся за профессорский стол, разложил на нём книгу и тетрадь, смущённо кашлянул и бросил на нас кроткий взгляд. Мы приготовились слушать. Сначала Хьюм что-то промычал, как обиженный телёнок. По-видимому, он готовил речь.

- Прошу вас, Ларвик, начинайте, - приободрил его профессор. - Можно сразу, без предисловий. Вступительное слово я взял на себя.

Ларвик открыл заложенную закладкой книгу, потом тетрадь и снова что-то промычал. Вому опять попытался ему помочь:

- Скажите, почему вы обратились именно к этому варианту Сказаний? Ларвик облизнул губы и моргнул:

- Агадирская летопись, наверное, один из самых необычных документов той эпохи. Исследователям известна нехарактерная манера изложения и насыщенность текста всевозможными отвлечёнными описаниями. Более того, Агадирская летопись, как и две другие - тетради Нерохи из Гедарефа в Кларитасе и картон из Эссея, обнаруженный десять лет назад в Скагенвилле в Титании - рукописная копия, в отличие от канонических изданий, дошедших до нас в виде книг. Когда вы поручили мне отыскать в документах нечто похожее на указания на место, где может находиться послание Йорина, я решил обратиться, прежде всего, к этому источнику. Я подумал, если нужно найти что-то необычное, то именно здесь вероятнее всего это обнаружить, - он взял в руки книгу. - Для большей объективности, я пользовался изданием Маквиса 790 года, - он показал книгу, которую держал в руках. - Нужно отметить, что Агадирская летопись - это не столько часть Сказаний о Йорине, хотя ей пользовались и в религиозных целях. Большей частью, это описание событий периода I и II межпланетных войн. Возможно, ещё и поэтому летопись не вошла в канон. Тем не менее, она изобилует изречениями, приписываемыми Йорину. Вот одно из них:

Семеро единодумных,

Семеро единогласных,

Семеро единовластных,

Имеющих мысль и слово,

Братьев по крови святой.

И дело одно и то же,

Родителя одного,

И одного повелителя,

Нашего мира спасителя,

Правды благой творца.

Видящих душу друг друга.

В думах о мысли благой,

В думах о слове благом,

В думах о деле благом.

Летящих по светлым путям

От злого земного коварства

В прежнее древнее царство.

Сила божеств бесплотных

Сила существ рождённых

И нерождённых спасителей,

Коих явится два.

- По моему предположению, - продолжил студент, - в этом отрывке говорится о семи камнях Йорина.

- Да, но ведь камни появились после его смерти, - сказал я. - Как мог Йорин говорить о них раньше?

- Это ошибочная точка зрения, - возразил Ларвик. - Согласно новейшим трактовкам Сказаний, Йорин несколько раз при жизни упоминал о камнях. Можно считать, что эти самоцветы - единственные личные вещи пророка, дошедшие до нас.

- Не могли бы вы, Ларвик, повторить этот отрывок? - попросил Вому. Хьюм зачитал его снова.

- Я не понимаю, почему они всё время летают? - недоумевал я.

- Кто? - они повернули ко мне удивлённые лица.

- Может быть, я чего-то не понимаю. Профессор, в молитве, которую вы мне читали, тоже кто-то летал.

- Сейчас мы попытаемся разобрать этот отрывок, - успокоил меня Вому.

- Да и ещё, - недовольно проговорил я, - объясните мне, наконец, чего ждут от спасителя. Потому что я до сих пор не могу понять этого. Ларвик удивлённо взглянул на Вому. Профессор остановил его жестом.

- Лео, мы дойдём до этого. Давайте сначала проанализируем этот текст, строчка за строчкой, разберёмся, что мы сможем отсюда почерпнуть, а когда дойдём до вашего вопроса, постараемся вам объяснить всё подробно. Я согласился.

- Итак, Ларвик, почему вы выбрали именно этот отрывок, и почему вы считаете, что эти слова принадлежат Йорину? Хьюм прокашлялся.

- Начну со второго вопроса. Во-первых, это не только моё мнение. Первым его высказал Эйг Маквис ещё полстолетия назад. По-моему мнению, доказательством того, что это высказывание могло быть услышано от самого Йорина, служат строки:

В думах о мысли благой, В думах о слове благом, В думах о деле благом.

Это основная триада йоринитской этики, сформулированная пророком и проповедуемая в то время повсеместно. Выбрал я этот отрывок ещё и потому, что он явно выбивается из общепринятых представлений, хотя на первый взгляд это может быть не заметно. Здесь ничего не говорится о возможном местонахождении послания, но анализ подобных отрывков может пролить свет на сокрытый смысл Сказаний.

- Интересно, - кивнул Вому.

- Давайте рассмотрим первую часть текста, - предложил Ларвик и зачитал её ещё раз.

- Масло масляное, - сказал я.

- Не совсем так. Давайте разберёмся. Если отбросить легенды о том, что камни это застывшая кровь, и они обладают магическими свойствами, а предположить, что камни - это некий инструмент, завещанный Йорином будущему спасителю, то данное описание косвенно указывает на их предназначение. Тут я заинтересовался:

- Продолжайте, пожалуйста.

- Семь единодумных, единовластных и единогласных камней. Что это значит? Единодумные - по моему мнению, задуманные для одной цели. Например, каким-то образом помочь спасти мир. Конечно, я утрирую, но, учитывая то, что по Сказаниям спаситель должен придти в момент, когда под угрозой будет существование цивилизации, почему бы не представить, что спасение произойдёт с их помощью? Мы ведь прекрасно знаем, что спаситель не маг и чародей. Он не будет являть чудеса. Он приходит для конкретной цели - оградить нас от беды. Естественно, что он будет это делать с помощью чего-то или кого-то. Далее. Единовластных. По моему мнению, единовластные, значит, обладающие равной силой. То есть камни предназначены для одной цели, обладают равными по значению свойствами и «единогласные» - действующие все вместе.

- Хм, весьма интересно, - я задумался. - Поэтому-то он и будет их собирать.

- Действительно, - кивнул Ларвик.

- Что вы скажете, профессор? - я повернулся к нему.

- Как гипотезу принять можно, но, к сожалению, она бездоказательна, - с отрешённым видом констатировал он.

- Я признаю это, - сказал Ларвик. - Продолжим. Вторая часть, - он снова принялся читать. - Первые четыре строчки нам вроде бы ясны. Камни, несомненно, служат силам добра…

- Ларвик, - Вому покачал головой, - не нужно настолько упрощать.

- Ну а почему нет? - вмешался я. - Если спаситель ограждает мир от беды, значит, он творит добро, разве не так?

- Хорошо, продолжайте.

- Спасибо, - Ларвик кивнул. - Следующие строчки довольно неоднозначны:

Летящих по светлым путям

От злого земного коварства

В прежнее древнее царство.