Скоро появились и первые посетители, Фрэнк и Джо по очереди встречали их у ворот и затем, собрав группу, сопровождали ее. Через некоторое время поток экскурсантов усилился. Несколько туристов спросили братьев насчет ходивших о привидениях слухах, некоторые — о британском флаге. Братья в ответ посмеивались, отвечая, что это нераскрытые пока тайны.

Фрэнк и Джо были настолько заняты, что о поисках знака томагавка не могло быть и речи. В полдень они наспех проглотили принесенные с собой бутерброды и снова приступили к работе. Их навестил Джим Кеньон, чтобы посмотреть, как идут дела.

— Все идет отлично, — доложил Фрэнк. — А как дела у Чета и вообще на выставке?

— Народу полно. А мой племянник счастлив, как птичка небесная. Его картина привлекла к себе большое внимание. — Напомнив братьям, что жюри объявит результаты конкурса в семь часов, дядя Джим ушел.

— Мы обязательно придем, — пообещал Фрэнк.

Во второй половине дня ребята случайно подслушали комментарий посетителей о миллвудской выставке. Одна пожилая дама сказала своей приятельнице: «Натюрморт этого мальчика по фамилии Мортон просто потрясающ!» Ребята переглянулись.

На большинство экскурсантов огромное впечатление производило молчаливое величие развалин Сенандаги, некоторые высказывались за то, что его надо восстановить. За несколько минут до закрытия Фрэнк повел последнюю экскурсию по форту. Вдруг он заметил, что мальчик лет шести идет прямо к колодцу. К ужасу Фрэнка досок на нем теперь не было — кто-то сдвинул их в сторону!

— Стой! Там опасно! — крикнул он, бросившись к колодцу.

Но малыш, не обращая внимания на предупреждение, наклонился над зловещей дырой и, теряя равновесие, громко заплакал. В самый последний момент Фрэнку удалось его схватить. Он ласково гладил мальчика по голове, когда подбежала перепуганная мать.

— Это наша вина, — сказал Фрэнк. — Яма была закрыта досками, но они оказались сдвинутыми.

Женщина поблагодарила Фрэнка и быстро увела сына.

Когда ушел последний посетитель, братья направились к колодцу. У каждого из них на уме было одно и то же: сдвинул ли доски кто-то умышленно в расчете на несчастный случай? И если да, то не было ли это делом рук их жестокого врага?

— Хорошо бы дождаться заката и посмотреть, будет ли кто-нибудь спускать флаг, — сказал Джо.

— Хорошо бы. Но мы обещали вернуться, и к тому же Чет будет разочарован, если мы не появимся.

Было уже почти шесть часов. Они поспешили вниз и спустили бато на воду. Отплывая, они взглянули на флагшток — на нем по-прежнему развевался британский флаг.

— Интересно, — сказал Фрэнк, — появляются ли эти флаги в связи с Днем форта и с этой таинственной заключительной битвой?

— Может быть, и так.

После высадки на миллвудском пляже они принялись разыскивать Чета в толпе учеников и посетителей.

Он стоял возле какого-то дерева и с несчастным видом снимал с мольберта холст.

— Чего ты такой мрачный? — спросил Фрэнк. — Мы слышали, что у тебя огромный успех!

— Все было прекрасно вплоть до этой минуты, — лицо Чета вытянулось. — Я пошел попить. И пока меня не было… — Не в состоянии продолжать и проглотив подступивший к горлу комок, Чет поднял картину. Фрэнк и Джо ахнули. По натюрморту, на котором была изображена желтая корзина с черно-красным виноградом, стекала свежая зеленая краска!

ПРИНЕСШИЙ ПОБЕДУ АРБУЗ

— Картина погублена! — Чет горестно смотрел на безобразные пятна на холсте.

— Какой гад это сделал? — возмущенно воскликнул Джо, смотря по сторонам в поисках преступника. — Уж не Руш ли? Я не исключаю, что это его рук дело — ведь он страшно завидовал шумному успеху твоей картины.

Ронни нигде не было видно.

— Слушай, Чет! — У Фрэнка появилась какая-то идея. — До приезда судей еще есть время. Может, ты что-то сумеешь подправить.

На лице Чета появилось сомнение, но Джо тут же поддержал брата, чтобы поднять у Чета дух.

— Смотри, ведь испорчен только виноград в центре, а все остальное цело. Ты можешь с помощью этих зеленых пятен изобразить что-нибудь еще!

— Может, ты и прав, — просияв, согласился Чет. — Попробую! — Схватив холст, он побежал в студию.

— Какой удар для Чета! — произнес Фрэнк.

— Он просто раздавлен, — согласился Джо.

Вскоре к братьям подошел дядя Джим, и они сказали ему, что картина Чета испорчена. Он был возмущен, но, когда узнал о попытке Чета как-то ее исправить, несколько смягчился.

— Побегу в студию и постараюсь его вдохновить!

Завидев под навесом выставочной площадки мистера Давенпорта, ребята направились к нему. Старый патрон переходил от одной картины к другой. Он дружелюбно разговаривал с юными художниками, не скупясь на похвалы.

— Прекрасная композиция, Боб, с какой динамичностью изображена атака! — сказал он какому-то улыбающемуся мальчику и перешел к другой, большей по размеру картине, где был представлен тоже эпизод исторической битвы.

— Отлично, Клиф, выбрал тему! Хорошо выписаны фигуры солдат! — С довольным видом покручивая тростью, он двинулся дальше. Рядом со следующей картиной стояла, страшно нервничая, белокурая девушка. Она запечатлела свое видение миллвудского особняка.

— Прекрасно положены краски, Эллен, — просиял Да-венпорт. — Безупречная композиция!

— Говорит, словно это не картина, а проект форта! — прошептал Джо. Фрэнк хихикнул, но тут же лицо его стало серьезным. Неподалеку на лужайке стоял возле двух мольбертов Роняй Руш. Даже издали были заметны яркие кричащие краски на его холстах. Братья торопливо направились к нему.

— Что случилось с вашим толстым дружком? — спросил он с издевкой. — Струсил и снял свою картину с выставки?

— Пока нет, — холодно ответил Фрэнк. — Тебе известно, кто это ему напакостил?

Нахальство Ронни на миг сменилось растерянностью. Он подавил довольный смешок:

— Может, толстяк сам ее заляпал. Все равно судьи сразу определят, где достойные приза картины, — сказал он, посмотрев на свои холсты. — А почему, — спросил он вдруг, — вы вдвоем плаваете повсюду на этой странной лодке?

— Это наше дело, — холодно ответил Джо, Было уже около семи, и братья начали беспокоиться за Чета. Но Чет уже выходил из студии, осторожно держа обеими руками свой холст.

— Ну как, получилось? — волнуясь за приятеля, спросил Джо.

— Надеюсь, — ответил Чет, показывая переделанную картину.

В желтой корзине вместо черно-красного винограда лежал какой-то огромный зеленый фрукт эллипсовидной формы. Внизу была надпись: «Арбуз в корзине, натюрморт».

— Смотрится так, что хочется его съесть! — засмеялся Джо.

В течение следующего часа четыре судьи смотрели картины и скульптуры, делая в блокнотах пометки.

Братья, отвлекая Чета от мыслей об испорченной картине, рассказывали, что они делали целый день в форте. Тем не менее толстяка снова охватило волнение, когда судьи остановились возле его картины. С невозмутимым видом они рассматривали натюрморт, затем что-то записали и перешли к следующей картине.

— Видно, никаких шансов нет, — пожав плечами, грустно сказал Чет.

Когда судьи вернулись к своему столу и начали совещаться, толпа умолкла. Наконец они протянули Джиму Кеньону листок, и он объявил:

— Дамы и господа, мы приступаем к награждению победителей.

В молчаливом ожидании толпа сомкнулась еще плотнее. Сначала Рене Фоллетт объявил имена победителей по разделу скульптурных работ. Рядом со столиком, где лежали награды, стоял мистер Давенпорт. Он вручил каждому из трех награжденных по ленте и подарку. Затем вперед вышел дядя Джим, чтобы назвать победителей в конкурсе картин.

— Даже у меня от волнения колотится сердце, — прошептал Джо.

— Первая премия за акварель «Ночной переход» присуждается Кэролл Аллен.

Каждое объявление сопровождалось аплодисментами, Радостные победители получали ленточку и подарок. На лице инструктора по рисованию появилась улыбка.