— Слушай, а нас точно не накроет? — опасливо спросил Эру. — Всё-таки земля довольно фигово защищает от излучения Выброса.

— Не накроет. Под досками на потолке и стенах тонкие свинцово-стальные листы. Я здесь не один и не два Выброса просидел.

— Слушай, Немо, — с горящими глазами подошёл к сталкеру Перун. — А как ты на такой клад наткнулся-то? Я бы сто раз мимо прошёл, да и Прессовка место нелюдное, чтобы часто здесь ходить!

— Я не наткнулся. Эту землянку построил я, правда, не без помощи нескольких знакомых. Единственный из них, кто ещё уцелел это Генерал.

— Ты что, сам их… — презрительно бросил Фашист. — Чтобы не выболтали другим? А Генерала — слабо?

— Нет. Не я. Зона. За четыре года кто-то попал под Выброс, кого-то заграбастал Кровосос, двое погибли в стычке с Монолитом. Группа Валета — когда-то самый опасный и безбашенный отряд Монолита.

— А я никогда не слышал о такой группе, — пожал плечами Эрудит.

— Этой группы больше нет. Примерно через месяц, после того как они убили Тора и Лентяя, попали в засаду. Все пятнадцать человек остались там.

— Дааа, видно хорошая засада была. Небось, половину Долга Генерал отправил? — все знали о более, чем неприязненных отношениях двух группировок.

— Нет, не половина Долга. Долг не принимал участия в той бойне.

— Свобода???

— Нет. Одиночка.

— Да ну!

— Ну да.

— А ты-то откуда знаешь?

— Ужинать давайте, — резко прервал разговор Немо, приближаясь к своему складу продовольствия.

Сталкеры расселись прямо на утрамбованном до плотности бетона земляном полу и начали развязывать рюкзаки.

— Свою еду поберегите, — посоветовал Немо, легко неся на вытянутых руках явно довольно тяжелый ящик. — В Бар вас теперь не скоро занесёт, чтобы пополнить запасы, так что сегодня я угощаю.

Пряча удивлённое, но весьма довольное выражение лиц, сталкеры быстро опустошили ящик на половину.

— Нич-чего себе! — не сдержался Игрок, разглядев этикетку. — Откуда ж такую жратву нарыл? Бармен обычно самое дешёвое завозит, чтобы навару побольше поиметь. Продаёт-то даже распоследнее дерьмо втридорога. Небось военные поставки?

— Нет. Припасы я беру у Бармена.

— В шмышле, покупаешь? — уточнил Эру, жуя нежную курятину, залитую ароматной подливой.

— Нет. Именно беру, — Немо спокойно хрустел галетой, время от времени отхлёбывая из банки холодный свиной суп с горохом. — Ни за один патрон, что я взял у него, он платы не попросил.

— Че-чего? Кхе-кх-кхе? — Москит подавился галетой с толстым слоем заячьего паштета.

Заявление потрясло сталкеров не намного меньше недавней рукопашной схватки с химерой. Даже Эру, проживший в Зоне целых три года, не видел и даже не слышал (кроме анекдотов и баек) чтобы Бармен отдал или продал по низкой цене хоть стреляную гильзу.

— Ты как его так выдрессировал? — выпучил глаза Игрок. — Три раза по затылку прикладом въехал?

— За языком следи, а то можно и без него остаться, — негромко ответил Немо, даже не поднимая глаз от пачки галет, к которой в этот момент потянулся. — Бармен сволочь, об этом я и спорить не буду. Но говорить о нём так при мне — не стоит.

Игрок, обычно не отличавшийся мирным характером, если бы услышал такое обращение в Баре уже начал бы драку. Но ему показалось, что в этой странной землянке, в этот странный день, начинать драку не стоит. Немо же, так и не удостоивший его взглядом, заметив, что сталкеры успели опустошить по две-три банки деликатесных для них консервов, засунул руку в ящик и пошарил на дне. Появление его руки из груды припасов, вызвало полувопль, полустон. Со дна он извлёк три банки маринованных персиков, одну ананасов и одну смородинового джема. Позволить себе такие лакомства в Зоне могли лишь о-о-очень богатые сталкеры и чрезмерно влиятельные люди. Мгновенно открытые банки почти вырывали друг у друга из рук. Наконец Люба закончила последние полбанки персиков и четверть банки джема, которые сумел отвоевать для неё Перун.

— Если кому надо выйти наружу, выходите сейчас, — объявил Немо. — До полудня никто из землянки не выйдет.

— Значит, дальше выдвигаемся только в полдень? — негромко, чтобы не посвящать в дела остальных, спросил Эрудит.

— Да. Выброс будет в три утра. Часов девять накинем, чтобы чуть успокоились аномалии, спала радиация и успокоились мутанты.

— Ты чего, сдурел, девять часов ждать? Пару-тройку подождать и хватит!

— Выспимся по полной. Не знаю, когда ещё получится спокойно поспать. Итак, ровно в полдень двигаемся дальше.

— А там-то что будем делать? Ведь ферма в Тёмной Долине не одна. Там строений штук одиннадцать раскидано по всей территории.

— В основном это склады, — возразил Немо. — Две базы для техники. Ферм всего три. От западной остались одни стены, да и те порядком потрёпаны. Остаются две — на юге и севере, километрах в пяти-шести друг от друга. На какой из них засел Гиви — я не знаю. Там будем разбираться.

— Понятно. Хорошо, что ночью Выброс. Значит этот Гиви станет на несколько артефактов богаче, а отсюда вывод, что когда загребём все, богаче станем и мы.

— Едва ли. Он наверняка уже знает и про Малька, и про заставу. Думаю, что сейчас все его бойцы сосредоточены вокруг него, вместо того, чтобы собирать хабар.

— Тоже верно, — недовольно согласился Эру, никак не желающий принимать идею, что из-за осторожности проклятого Гиви потеряет несколько артефактов, каждый из которых стоит десятки тысяч.

— Всё, я — отбой, — поднявшись, Немо переступил через несколько тел, блаженно растянувшихся после шикарного ужина, и поставил оружие возле кровати.

— Слушай, Немо, — тихо обратился к нему Перун. — Можно Люба на твоей кровати поспит, а?

— А больше ничего не надо? — недобро ухмыльнулся хозяин землянки. — Может ей ещё и Винторез мой подарить? Обойдётся, вместе со всеми на полу поспит.

— Сволочь ты, Немо, — через секунду молчания выдал Перун и вернулся к уже готовившим спальные мешки спутникам.

— Какой есть, — без злости ответил ему в спину легендарный сталкер.

На несколько минут все замолчали. Слышался только шелест спальных мешков, лязг складываемого оружия и расслабленное сопение.

— Блин, чего ж у тебя даже печки маломальской нет? Холодина такой, а согреться — никак, — проворчал Москит, пытаясь свернуться калачиком прямо в спальнике.

— Ничего, перебьёш… — огрызнулся было Немо, но, обведя остальных взглядом, замолчал.

Действительно, только он, на мягком матрасе, под толстым, тёплым одеялом чувствовал себя как в раю, особенно по сравнению с последними днями, когда ночевать приходилось на земле. Остальные же сталкеры поругивались сквозь зубы на необычный для апреля холод, а бедный Перун, снова оставшийся без спального мешка, забился в угол и, опустошив свой рюкзак, попытался укрыться им, сидел, обхватив колени руками. И, кажется, в такой позе он собирался просидеть всю ночь.

Немо откинул одеяло, даже удивившись волне холода, мгновенно обрушившейся на него, и опустился на пол, на колени. Покопавшись под кроватью, вынул простой, довольно дешёвый и известный всем сталкерам артефакт — Рубин — размером с продолговатый теннисный мяч. Только вместо огненно-красного цвета, тот почему-то светился багрово-фиолетовым, а обычно гладкая поверхность покрывалась неровной паутиной тонких трещин. Сунув руку в карман, сталкер выудил патрон от Винтореза и, крепко прижав артефакт к полу, аккуратно ударил острым концом пули по Рубину. Ничего не произошло. Он ударил ещё пару раз, чуть наращивая силу удара. И вдруг артефакт едва слышно звякнул, в беспорядочную паутину трещин вплелось несколько новых и по землянке пронеслась волна жара, мгновенно поднимая температуру градусов на десять-двенадцать. После этого Немо, так и не проронив ни слова, аккуратно сунул артефакт под кровать, забрался под одеяло и, закинув руки за голову, вытянулся всем телом, чувствуя, как хрустнули позвонки.

— Слушай, чего это было-то? — привстал от удивления Игрок.