Мармье говорит, что вся история Вендов, начиная со времен Каролинга (Шарлеманя)[198] является только картиной несчастий, войн и гражданских неурядиц. И в это печальном способе жить совместной жизнь, увы, мы, русские, тоже походим на Вендов.

Венды воевали против Вильцев (Венды и Ободриты — одно и то же), Саксонцев, Датчан, и когда война кончалась с одного края, она разгоралась с другого. А когда не было войны, гроза разражалась внутри. Одни «вожди» дрались против других, боролись с соседями, старались захватить власть, влияние.

Гражданская война подтачивала силы Оботритов-Вендов. Три века приблизительно шла страшная борьба извне и изнутри. Снаружи наступало Христианство, которое «проповедывали» огнем и мечом всякие просветители, изнутри шли интриги разных кандидатов на власть. В этой двойной борьбе истощались силы народа, и гостеприимный прежде, доверчивый и мирный Венд стал со временем подозрительным, желчным, недоверчивым, коварным. Во встречном он видел уже не посланного Богами гостя, для которого обязан сделать все, но врага. Между тем Гельмольд в своей «Хронике Славорум» описывает трогательное устройство Вендов-Ободритов, считавших священной обязанность принять гостя. В эти грубые времена, вероятно, враги были даже непрочь прикинуться «гостями», чтобы разведать все перед нападением.

Борьба между вождями народа, которые взаимно друг друга истребляли, предавали, а также неприязненность к какому-либо обманщику из Вильцев или Датчан, примешивалась к национальной розни и усиливала ее. В войне против Вильцев у многих были «личные счета» с этим народом, так как институт кровавой или родовой мести был весьма силен. Венды-Ободриты изнемогали в этой борьбе. Старград перестал быть надежным убежищем. Вероятно, в эти времена некоторые из них и вспомнили о Новеграде на Волхове, куда и переселились, чтобы избежать грядущего истребления.

Крестьяне, оставшиеся на землях Ободритов-Вендов, всякий раз видели шайки грабителей, нападавших на их дома и забиравших не только имущество, но и домочадцев. Банды пиратов ходили по всей стране, разоряя жителей; за ними шли вооруженные до зубов «просветители»-Христиане, огнем, мечом и пытками внедрявшие истинную веру. Жителей заставляли строить каплицы,[199] церкви и дома для священников или дворцы для Епископов. Но как только уходили завоеватели, население возвращалось к прежней вере, жгло каплицы, дворцы, рубило головы священникам, а тех, кто принял Христианство, население убивало, безжалостно истребляя всех или лишая их «огня и воды». К 883 году нашей эры было все же основано Гамбургское Епископство. Но Евангелие, которое проповедывали Католические Епископы такими средствами, вместо любви и мира вызывало лишь злобу и ненависть. Неофитов[200] Венды объявляли предателями и людьми, недостойными никакой жалости.

Венды, желая угодить их страшному Црнобогу, истребляли неофитов с семьями. Много раз Саксы стремились силой заставить этих грубых воинов подчиниться Евангелию, которого они не хотели признавать. Когда война была удачна для Саксов, все Славяне принимали Христианство, князья были первыми среди них, но как только Саксы удалялись, все переворачивалось, католических священников истребляли, церкви жгли, и Князья первыми заявляли себя верными Языческой вере. Начиналось преследование неофитов, и еще войска завоевателей находились в стране, как уже горели жилища неофитов. Жрецы с торжеством вносили статуи спрятанных Божеств в пустые Храмы, и если таковые бывали сожжены, все деятельно принимались за их постройку.

В 1168 году были истреблены последние Идолы на Рюгене, а три года спустя возникло Епископство в Зверине. Однако, вводя новую религию, просветители ввели и новый язык! Венды, справедливо подозревавшие, что за новой религией скрывается порабощение, были действительно порабощены Германцами. Многие роды знатных Вендов иссякли, были истреблены в тяжкой борьбе, другие ушли куда-то на восток, а третьи остались на месте, постепенно изменяясь в своей этнии. Извне Германцы сжимали кольцо вокруг Вендских земель, а изнутри их перерабатывало Христианство. Германский язык восторжествовал. Есть правда семьи в Мекленбурге, носящие Славянские названия, как Бассевиц, Бюлов, Дервиц, Флотов, Дютцов, Деветцов, но в настоящий момент их представители считают себя Германской аристократией.

Тем не менее Датчане в 1202 году захватили Мекленбург под началом Канута VI и правили им 25 лет. Потомки Никлота, князя Ободритов, освободили население от чужой власти, но поделившись на уделы, ослабили землю, и четыре сына Боровина II разделили княжество на четыре части. Старший из них, Иван, завладел большей частью Мекленбурга, и это от него ведет начало род Мекленбургских герцогов. Трое остальных создали княжества Рихенберг, Верле и Росток. Позже появились графства Бойзенбурга, Шверина и Мекленбург-Старграда. Мекленбургские Славяне, хотя и германизированные, продолжали еще сопротивляться Шведам, Датчанам и другим соседям, но на этом кончается его собственно Славянская история и начинается иная, уже Германская.

В заключение скажем, что Венды-Ободриты были одними из храбрейших среди Славян, потому что, несмотря на все невзгоды, столько веков могли еще противостоять врагам. Однако, их участь незавидна. И храбрый народ, окруженный врагами, не в силах устоять, особенно если он является еще жертвой внутренних распрей.

Более точных исторических данных в нашем распоряжении не было, а, с другой стороны, краткий труд Мармье неизвестен среди источников по истории Славянства, а потому мы сочли за нужное его перевести, добавив здесь и там наши собственные данные.

Заканчивая эти строки, мы пользуемся случаем, чтобы напомнить, что и среди Вандалов, напавших на Иберию (Испанию), были тоже Славянские князья и, значит, Славянские племена. Указания об этом можно найти у Башмакова и Себастиана Фогельсона, хотя у последнего данные несколько специфического качества, так как они входят в «Историю Восточно-Европейского Еврейства» и, кажется, в «Историю Хазарского Народа». Оба эти труда имеются в Музее-Архиве Русской Культуры в Сан-Франциско, в Америке.

Сан-Франциско, 1954 год

IV.ОПЫТ ИСТОРИИ ВЕНДОВ-ОБОДРИТОВ(Часть вторая)

На стр. 124 Шопен говорит:

«…Пока Шарлеман[202] (Каролинг) занимал трон, слава его оружия удерживала воинов Севера. Европа знала, что подвиги этого принца имели одновременно как цель политическую, так и религиозную, что всякая из его войн, расширяя границы его земель, обозначала новую победу религии (церкви). На него смотрели с удивлением и страхом. Он организовал свою землю как военный лагерь. Он побил Ломбардов, повернулся против Саксонцев, перешел Пиренеи, чтобы добить угрожавшие ему еще остатки (войск) Пуатье, следом за чем он вернулся на Везер и Эльбу, усмирил восстания в Италии и Аквитании, покорил Гессе и Баварию, кинулся на Дунай, чтобы сокрушить могущество Аваров, перешел границы Славянского мира и всюду утвердил свои знамена и крест. Посреди своих дел он не забывал социальной организации, ни администрации, он создавал законы, основывая их варварских обычаях (завоеванных мест), основал монастыри, поддерживал грамотность и заинтересованность «лэудэс»[203] в выгодах и раздавал им земли. Можно думать, что вид Рима, завоевавшего (мир) и Рима Католического заставил его искать едиства религиозно-политического Западной Империи.