Эта категория отшельников с сотериологическими целями, в свою очередь, разделяется на четыре класса: 1) кутичаки, путешествующие из одного знаменитого монастыря в другой, проглатывающие за один прием пищи не больше восьми кусков; они знают сущность йоги, "путь" (йогамаргататтваджня) и ищут независимости; 2) бахудаки; они носят "тройной посох", одеты в красное одеяние, просят пищу только в домах брахманов и других добродетельных людей и т.п., ищут независимости; 3) хамсы; они остаются в каком-либо населенном месте не более суток, питаются коровьей мочой и навозом, практикуют чандраяну и т.д.; 4) парамахамсы. Эти последние наиболее интересны: они репрезентируют чрезвычайно древнюю, аборигенную, антибрахманистскую аскетическую традицию и предвосхищают некоторые "экстремистские" його-тантрические школы. Они живут под деревьями, на кладбищах или в брошенных домах; ходят обнаженными, но могут и носить одежду. С их точки зрения, нет "ни добра, ни зла, ни святости, ни низменности, вообще нет никакого дуализма". Безразличные ко всему, они созерцают комок глины или кусок золота с одинаковой безмятежностью. Растворенные в Атмане (сарватманы), они принимают пищу от людей любой касты.

В данном сочинении заметна своеобразная попытка систематизировать пути, ведущие к независимости. Кутичаки практикуют йогу, парамахамсы – нечто вроде тантризма, бахудаки и хамсы – "мистический путь". Затем (VIII, 9, 6) "Вайкханасасмартасутра" упоминает два вида "отречения от желаний" (нишкама), точнее, две позиции – "активную" и "неактивную". Активный аскет, с рвением старающийся покончить с круговоротом жизни и смерти на основе знания, полученного из санкхьи и йогической практики, приобретает восемь сиддхи. Но эти сиддхи презираются настоящими риши. Неактивность же состоит в соединении, после смерти, индивидуальной души с Брахманом (Параматманом). Душа в этом случае входит в ясный свет, не воспринимаемый органами чувств и являющий собой непрерывный источник счастья. Перед нами – концепция "мистического пути", в котором индивидуальная душа отдает себя Высшей Душе, теряет свою "индивидуальность" и обретает бессмертие, вечное блаженство (анандамрита). (Можно сделать вывод, что этот "мистический путь" противостоит "магическому пути" санкхья-йоги, которая поощряла медитацию и поиски магических способностей, а не бессмертия.)

Йогины, практикующие "неактивность", подразделяются на три группы: саранга, экаршья и висарага. (Издатель текста, Кэлэнд, замечает, что эти названия не встречаются больше нигде в индийской литературе и санскритский комментарий ничего не дает здесь для понимания.) Каждая из них, в свою очередь, членится на несколько разновидностей. Неизвестно, насколько эта классификация соответствует реальному положению дел, однако несомненно, что группы аскетов, описанных в "Вайкханасасмартасутре", существовали (а иные и до сих пор существуют) – даже если отношения между ними и не совпадали в точности с теми, о которых сообщает данное произведение. У сарангов различают четыре вида: 1) те, кто не практикуют пранаяму и другие йогические упражнения, а просто живут с мыслью "Я есмь Вишну" (следовательно, они принадлежат к одному из многочисленных движений, сформировавших вишнуизм); 2) те, кто практикуют пранаяму и т.п., т.е., по всей вероятности, следуют "ортодоксальной" йоге, наподобие йоги Патанджали; 3) те, кто идут "прямым путем", практикуют восемь анг йоги, но начинают сразу с пранаямы, минуя яму и нияму; 4) те, кто идут "кривым путем" (вимарга), практикуют йогу полностью, но при этом ни во что не ставят бога (текст, впрочем, решительно запутан, возможно, имеется в виду атеистическая йога).

Аскетов-экаршьев – пять видов: 1) "идущие далеко" (дурага); их практика медитации довольно близка тантризму (они добиваются союза с Вишну посредством "реализации" космических энергий, скрыто присутствующих в "вене" пингала; цель подобной медитации – переживание вариаций "космического сознания": солнечного, лунного и т.д.; метод называется дурага, потому что соединение с Вишну осуществляется путем выхода из мирового круговорота; 2) "не идущие далеко" (адурага), переживающие непосредственное единение индивидуальной души со Вселенской Душой; 3) "идущие через междубровье" (бхрумадхьяга), объединяющие свою душу со Вселенской Душой путем форсирования движения праны снизу через пять сфер (от пяток до колен, от колен до крестца, от крестца к сердцу, от сердца к небу, от неба к междубровью) и обратно через пингалу; 4) "непоклоняющиеся" (асамбхакты), достигающие союза с Высшим Духом непосредственно в медитации, т.е. созерцая его глазами, приветствуя его руками и т.д. (несмотря на свое странное имя, асамбхакты – подлинные мистические поклонники божества); 5) "поклоняющиеся" (самбхакты).

Аскеты-висараги многочисленны; они названы так потому, что "следуют неверным путем". Здесь мы, несомненно, сталкиваемся с подлинными аскетами "левой руки" (вамачаринами). Чтобы объяснить их происхождение, сутра приводит старинную легенду, согласно которой Праджапати изобрел "учение висарагов" для того, чтобы скрыть истину. То же самое объяснение встречается и в других индийских сочинениях, когда им приходится как-то оправдывать существование той или иной аморальной секты. Впрочем, как признает "Вайкханасасмартасутра", эти аскеты соблюдают запреты, знают йогические техники, рецитируют мантры и даже практикуют какие-то формы медитации, однако все это "не делается ради единения со Вселенским Духом. По словам висарагов, этот Дух "пребывает в их сердцах". Некоторые из них ищут освобождения, но в то же время заявляют, что "медитация не нужна". Другие утверждают, что союз с Духом осуществляется через скрупулезное исполнение религиозных обрядов. Однако все эти противоречивые моменты ничуть не снимают с висарагов обвинений в ереси. Наш текст постоянно называет их "эти бестии висараги", утверждая, что нет для них освобождения в этой жизни и что за ними нельзя следовать ни при каких обстоятельствах.

Мы вкратце изложили содержание "Вайкханасасмартасутры", сделав это для того, чтобы подтвердить существование некоторых аскетических и його-тантрических сект задолго до появления тантрических учений и текстов. Несмотря на то что о них упоминает немного источников, (списки аскетов и йогинов часто встречаются в текстах, однако они обыкновенно коротки.) эти "секты" опираются на религиозные представления и практики, уходящие корнями в доведийские времена и формирующие ту преемственность, которая никогда не нарушалась в Индии.

Глава IV ТРИУМФ ЙОГИ

ЙОГА И ИНДУИЗМ

Постепенное распространение йогической практики, понимаемой как наилучший путь к спасению, может быть прослежено и в юридическо-богословской литературе, и в дидактико-религиозных разделах "Махабхараты". Тем не менее было бы весьма затруднительно выделить последовательные этапы этой инфильтрации, которая в конце концов вылилась в почти тотальное завоевание йогой индийского сознания. Скажем только, что создание интересующих нас произведений охватывает период с IV в. до н.э. до IV в. н.э. Представляет огромный интерес тот факт, что этот триумф йоги совпадает по времени с ничем не сдерживаемым ростом популярных мистических культов. Ибо укоренение йогической техники в самой сердцевине индуизма происходило в эпоху кризиса ортодоксии, т.е. тогда, когда последняя была вынуждена признавать одно за другим "сектантские" мистические движения. В ходе своей экспансии брахманизм, подобно всякой победоносной религии, оказался перед необходимостью принять некоторые элементы, изначально ему чуждые, а нередко и враждебные. Ассимиляция форм, выражавших автохтонные, доарийские религиозные чувства, началась довольно рано, с ведического периода (чему примером может служить бог Шива). Но в данное время, т.е. в начале индийского средневековья (когда процветал буддизм и появилась "Бхагавадгита"), она принимает настоящий размах. Иногда возникает впечатление, что произошла настоящая революция, перед которой брахманистская ортодоксия могла только склонить голову. Начало того, что называется "индуизмом", весьма неопределенно датируется тем временем, когда огромный рост популярности Шивы, Вишну и Кришны отодвинул в тень древних богов ведического пантеона. У нас нет возможности исследовать в этой работе причины этой глубинной, необратимой трансформации, однако следует все же заметить, что одной из главнейших причин являлась потребность в более конкретном, личном, живом религиозном опыте, в более доступных культовых формах. И традиционные (т.е. популярные, "барочные", несистематические) практики йоги как раз и предложили подобный тип мистических переживаний; оставив в стороне ритуализм и теологические рассуждения, они искали свое основание почти исключительно в непосредственном, конкретном опыте, едва ли отделяя его от физиологического субстрата.