Поль Элюар
Стихи (перевод М. Н. Ваксмахера)
ПЕРВЫЕ СТИХОТВОРЕНИЯ (1913-1918)
Вполголоса
Как потеплело к вечеру сегодня!
И как сверкают звезды!
Прозрачно будет небо поутру
Над авеню Версаль.
Прозрачно будет…
А песня в небе тает, точно шар.
Когда прозрачно небо, хорошо
Так рано выйти из дому и знать,
Что будет полдень и конец настанет
Работе долгой…
А песня в небе тает, точно шар.
Когда я долгой улицей иду,
Мне кажется – я за городом где-то.
Как эти виллы, право, хороши!
Ей-богу, я любуюсь от души!
А песня умерла, пропала песня.
1914
"Малышка-девчушка…"
Малышка-девчушка впервые в Париже.
А грохот, как ливень, клокочет и брызжет.
Малышка-девчушка идет через площадь.
А грохот прибоем булыжники лижет.
Малышка-девчушка бульваром идет
Мимо надутых лощеных господ,
И стук ее сердца не слышен Парижу.
1915
Мои последние стихи
Написал я унылые дали,
а люди устали, устали
за радостью гнаться в печали.
Написал я унылые дали,
где люди дворцы воздвигали.
Написал я бесцветное небо,
и море с его кораблями,
и снег, и ветер, и ливень.
Написал я бесцветное небо,
где люди дворцы воздвигали.
Потерял я долгие годы
работы своей и покоя.
Никого не смутил я. Счастливцы,
ни о чем не просите – пойду я
в двери огня стучаться.
ДОЛГ И ТРЕВОГА (1917)
"Ну что ж, старина…"
Ну что ж, старина, ложиться пора.
Поспим до утра. Распустим ремни.
Наше дело такое.
Хоть жалко ребят,
Что ночь напролет с винтовкой стоят, –
Так ведь днем отоспались они!
До утра, старина, по дороге ночной
Никто не пройдет, и шиповник утонет
В темноте, и к окопам протянет ладони,
Окропленные желтой луной,
И шипами солдата не тронет.
Ну что ж, старина, ложиться пора.
Вино надоело, обрыдла игра.
Скинем винтовки, ремни расстегнем
Да развернем-ка с тобой до утра
Одеяла, набитые злющим зверьем.
"В касках солдаты…"
В касках солдаты, в цветах, разрушители
и запевалы.
Безостановочно, медленно
Пушки, повозки идут, по колеса в хлебах.
Спокойны привалы.
Вечер, багровое солнце заходит,
Будто солдатский мешок, соскользнувший с плеча.
Верный
Из этой деревни тихой
Идет, трудна и крута,
Дорога к слезам и крови.
Наша душа чиста.
Ночи теплы и спокойны,
А мы для любимых храним
Самую ценную верность на свете –
Надежду остаться живым.
"Наутро, на рассвете…"
Наутро, на рассвете, снова в путь –
Таков удел солдата.
Довольные, что среди ветра и дождя
Нашелся теплый дом, где можно отдохнуть и выпить,
Мои горластые товарищи трясут шинели
И, словно предвкушая счастье,
Которое когда-нибудь придет, гогочут что есть мочи.
И в страхе вздрагивает холод этой ночи.
"Тревожит меня опустевшее небо…"
Тревожит меня опустевшее небо
И ливень – он до костей нас промочит.
Я шагаю и знаю: огромное счастье
Охватило бы нас, если б мы захотели.
Долг и тревога рвут
Жизнь мою пополам
(Поверьте, мне нелегко
В этом признаться вам.)
Ноздри щекочет листвы аромат.
В небе безоблачном ласточки вьются.
Наши мечты вдогонку летят…
Я о тихой надежде мечтаю.
СМЕХ ДРУГОГО
Сумерки
Что вовсе не ночь, а луна. Небо ласковое, точно кружка с парным молоком, и ты, старина, улыбаешься, будто влюбленный.
И ты мне о них говоришь. Они украшают твой дух, украшают твой дом, нашу жизнь украшают.
А, пожалуй, их много, дружище, слишком уж много обездоленных этих: мать, и отец, и жена, и детишки.
Но ты мечтаешь спокойно, а я что-то умничать стал.