Иван ФРОЛОВ
ДЕЛОВАЯ ОПЕРАЦИЯ
1
Моя карьера начиналась довольно скромно — с Бюро донорских операций. Но я мечтал о другом и все свободное время работал над романом, на который возлагал большие надежды. Однако при всем своем оптимизме я даже не мог вообразить, что поворот в моей судьбе произойдет так неожиданно…
Однажды ко мне в кабинет вошел высокий брюнет лет двадцати пяти. Несмотря на суровые январские морозы, он был без головного убора и в легком пальто. Большие серые глаза смотрели спокойно и, казалось, даже насмешливо. Непринужденно поздоровавшись, гость спросил:
— Я не ошибся? Это юридический отдел?
Я привык видеть совсем других клиентов — подавленных, на решающихся назвать цель своего визита или чересчур взволнованных, с лихорадочным блеском в глазах и сбивчивой речью. Но этот посетитель вел себя так, будто пришел заключать обычную торговую сделку!
— С кем имею честь?
— Боб Винкли, — с достоинством произнес он.
— Кларк Хьюз к вашим услугам, — представился я. — вешайте пальто вот сюда, господин Винкли. Проходите, присаживайтесь.
Посетитель отличался хорошим телосложением. Он спокойно уселся напротив меня и стал рассматривать развешанные по стенам рекламные плакаты.
— Слушаю вас, господин Винкли.
— Я хотел бы узнать ваши условия. Я протянул ему справочник.
— Сначала вам предстоит пройти обследование в Центре трансплантологии. На основании заключения о состоянии ваших биосистем мы подпишем контракт.
Посетитель быстро пробежал глазами по длинному списку и вежливо спросил:
— На какую сумму я могу рассчитывать?
— Если все ваши органы окажутся здоровыми, мы можем заплатить до шестисот пятидесяти тысяч дин.
— Однако в вашем перечне нет самого главного!
— Чего именно?
— Стоимости головного мозга!
— На этот орган у нас пока нет спроса, — честно объяснил я.
— Вы отстали от жизни, господин Хьюз! — возразил он и достал из кармана газету. — Вот статья об успешной операции по пересадке головного мозга. Значит, скоро понадобится и моя голова! — воскликнул он.
В последнее время пресса все настойчивее сообщала об исследованиях в этой области, да и у нас уже обсуждались перспективы подобных операций, но практические пересадки головного мозга или части его казались делом далекого будущего.
— Разрешите? — Я протянул руку к газете.
— На четвертой странице, — подсказал он.
В глаза мне бросился напечатанный во всю полосу заголовок:
«Успехи трансплантации».
Статья у меня сохранилась, и я могу привести выдержки из нее:
«Как вы знаете, хирурги всего мира стремятся доказать, что трансплантация мозга возможна. Настойчивую и кропотливую работу в этом направлении проводят сотрудники Центра трансплантологии под руководством известного профессора Дэвида Дэнниса. Мысль человека — это специфический продукт сложного взаимодействия всех его органов. Но и мозг, изолированный от нервной системы, способен к мышлению, хотя в комплексе с органами различных людей функционирует по-разному, каждый раз показывая различную глубину и интенсивность мыслительных процессов. Эти опыты подтвердили, что мозг подобно компьютеру поддается замене.
Недавно, после тщательной отработки технологии трансплантации мозга на животных, хирурги решились провести первую операцию на людях.
Родственники потерпевших дали согласие на пересадку, и профессор Дэннис встал к хирургическому столу. Автоматы по сшиванию капилляров и нервных волокон помогли предельно сократить время операции: она продолжалась чуть более трех часов.
Через день оперируемый пришел в сознание, начал узнавать родственников и друзей…»
— Я в курсе, — ответил я посетителю. — Тем не менее относительно вас пока ничего не могу сказать… Впрочем, поговорю сейчас с шефом…
— Благодарю вас.
После моего доклада шеф пожелал лично побеседовать с необычным клиентом.
— Добрый день, господин Винкли. Вы, безусловно, правы. Теперь в прейскурант придется внести и мозг.
— Благодарю, сэр.
— Его стоимость будет зависеть от оценки ваших умственных способностей в Центре трансплантологии. При определенных условиях мы можем заплатить за вашу голову до трехсот пятидесяти тысяч дин.
— Значит, вы можете заключить контракт на миллион дин. Ну что же… Такая сумма требует серьезных размышлений.
С этими словами он удалился.
2
Работа в Бюро привлекла меня тем, что была связана, как мне казалось, с романтической деятельностью хирургов.
К тому моменту, когда я оставил университет, Бюро представляло из себя хорошо отлаженный механизм, который функционировал уже двенадцать лет. Однако вступление его в жизнь получилось непростым…
С внедрением операций по пересадке в клиническую практику в газетах все чаще стали появляться объявления о покупке и продаже отдельных органов и тканей. И тогда мой шеф решил централизовать все эти происходящие стихийно торговые операции и организовал свое Бюро.
Как только на дверях Бюро появилась вывеска и разноцветными неоновыми огнями замелькала первая реклама, газеты набросились на новое учреждение, как свора голодных собак. Писали, что группа безответственных личностей, готовых принести в жертву стремлению к личному обогащению соображения гуманности и гражданской этики, развернула деятельность, несовместимую с современными юридическими и моральными нормами. Торговля жизнью и органами человека не должна иметь места в цивилизованном обществе, где и без того немало отверженных ежедневно уходит из жизни по своей воле.
Однако здравый смысл оказался сильнее. В редакции стали поступать десятки писем, авторы которых находили в деятельности нового Бюро высокий моральный и общественный смысл. И знаете, от кого? Большей частью — от людей, решившихся на самоубийство.
«Вы не можете лишить меня права покончить счеты с ненужной обществу и опостылевшей мне самому жизнью (что делают сейчас сотни отчаявшихся!), — писал один из них. — Так не отнимайте у меня возможность совершить последний в свози жизни шаг с пользой для близких, ведь я им оставлю приличную сумму, и обреченных, которым я верну жизнь».
Эти письма оказались самым веским аргументом в защиту Бюро.
Однако споры продолжались. Кое-кто пытался доказать, что наше Бюро подталкивает к уходу из жизни людей, потерявших в ней опору. Поэтому оно будет значительно ускорять принятие рокового решения и приведет к увеличению количества желающих переселиться в иной мир.
Другие, напротив, доказывали благотворное воздействие деятельности Бюро на жизнь общества: банальное самоубийство теперь наполняется положительным содержанием, из бессмысленного шага отчаяния превращается в осмысленный поступок, в некотором отношении — даже в подвиг. Более того, деятельность Бюро придает смысл никчемной и жалкой жизни неудачников. И для них согласие на трансплантацию равносильно продолжению своей жизни в других.