Нет такой страны на этой планете, чей суд не допускал бы возможности усомниться в виновности преступника и не давал бы ему возможность высказаться и предложить свою версию.
Таков ли случай, сводящий лицом к лицу «притворного актера», исполняющего роль духа поддельной Кэти Кинг, и медиумов Холмса? Я решительно говорю нет и приведу доказательство, если никто другой этого сделать не может.
Я против всех тех, кто старается вырвать из рук любые возможные средства для поиска истины. Я оспариваю право любого редактора ежедневной газеты публиковать обвинения против кого-либо и в то же время отказывать лицам, подвергшимся несправедливой критике, высказаться в свое оправдание, из-за чего общественность, не получая разъяснений, должна сама докапываться до истины в темноте.
Наконец-то появилась биография Кэти Кинг, абсолютно достоверный отчет, заверенный (под присягой?) доктором Чайлдом, который на протяжении всего этого «шутовского» эпилога все время там присутствует, как какой-то deux ex machinа [бог из машины]. Вся эта состряпанная элегия (кем? – явно не миссис Уайт) благоухает ароматом заблудшей невинности, похожим на рассказы Магдалины о горе и несчастье, запоздалым раскаянием и тому подобным, создавая в нашем воображении нелепую картину: представьте вора, сверхъестественным образом крадущего у нашей души самые дорогие, волнующие чувства. Хорошо выстроенные объяснения по некоторым пунктам, появляющиеся время от времени, дабы устранить камни преткновения этому якобы честному разоблачению, не могут, тем не менее, окончательно развеять все сомнения; ведь много неуклюжих подобий на правду, частью заимствованных из исповеди миссис Уайт, этого падшего ангела и частью, и, надо сказать, большинство, из ее личного дневника, написанного под диктовку ее «секретарями», дают нам довольно ясное представление о подлинности этого свидетельства, данного под присягой. Например, в соответствии со своим собственным утверждениям и свидетельством habitués [завсегдатаев] Холмсов, миссис Уайт никогда не стояла в темном круге (а значит, не могла выдавать себя за Кэти Кинг и показывать себя во плоти присутствующим), но, в таком случае, откуда она знает, до мельчайших деталей, о всех трюках медиумов, порядке их действий и т. д.? Опять же, миссис Уайт, так хорошо помнящая – мы можем добавить, механически помнящая – все, что говорили между собой Кэти Кинг и мистер Оуэн, дух и мистер Чайлд, явно забыла все сказанное ей самой д-ру Фельгеру в этой фальшивой персонификации; она даже не помнит очень важный секрет, который поведала последнему! Какое странное сочетание: то она помнит, то не помнит… Может быть, неких дневник с аккуратно помеченным содержанием объяснит этот факт? Подлинность этого документа клятвенно засвидетельствована именем несуществующего духа, Кэти Кинг… Очень умно!
Пресса категорически отказывается публиковать все протесты и заявления о невиновности или же доказательства, переданные мистером или миссис Холмс на словах или в письменной форме. Ни одна уважающая себя газета не отваживается взять на себя ответственность за такие антиобщественные действия.
Публика торжествует, духовенство, забыв про свою победу в Бруклинском скандале, посмеивается, потирая руки; некий разоблачитель материализованных духов и телепатов выпускает, как чудовищная, ненавидящая духов mitrailleuse [пулемет] потоки снарядов и посылает утешительное письмо мистеру Оуэну; спиритуалисты пали духом, из них делают посмешище, они думают, что разбиты навсегда этим так называемом разоблачением и неопровержимым свидетельством под псевдонимом… Для нас этот день как день битвы при Ватерлоо для Наполеона и, отметая остатки разбитой армии, нам только остается звонить в свой собственный похоронный колокол… Духи, берегитесь! с этого дня, если вы будете неосмотрительны, ваши материализованные формы обязаны будут останавливаться у дверей кабинетов, чтобы, содрогнувшись, сгинуть с глаз, напевая хором «Больше никогда» Эдгара По. Прям можно подумать, что вся вера спиритуалистов зависит от Холмсов, и что если их разоблачат как фокусников, то нам придется признать, что все наши феномены не что иное, как бабушкины сказки.
Если очищать дно корабля от ракушек, будет ли это во вред кораблю? Но, сверх того, у нас совсем мало разумных доказательств.
Но тут в дело вступил полковник Олькотт и начал вести расследование. По его словам, первые тесты с миссис Холмс (ее супруг болен и находится в Вайнленде) были достаточно удовлетворительны, чтобы убедить мистера Оуэна провести эксперименты в своем излюбленном месте – комнате Холмсов. Олькотт сначала связал миссис Холмс, посадил ее в мешок, крепко затянул веревку вокруг шеи и завязал узел в присутствии мистера Оуэна и еще одного джентльмена. Затем медиума посадили в пустой кабинет в середине комнаты, причем она совершенно не могла воспользоваться руками. Дверь закрыли, и тогда в проеме появились руки а затем очертания лица, которое постепенно приняло форму лица Джона Кинга вплоть до тюрбана, бороды и т. д. Он благодушно позволил исследователям гладить его бороду, дотрагиваться до его теплого лица и сам похлопал их по рукам. Когда сеанс был окончен, миссис Холмс, со слезами благодарности, в присутствии этих трех господ торжественно заверила мистера Оуэна, что она много раз рассказывала д-ру Чайлду, как «Кэти» приносила ей подарки, оставляя их по всему дому, и что она, миссис Холмс, хотела, чтобы мистер Оуэн это знал; но доктор приказал ей делать нечто совершенно противоположное, запретив говорить что-либо Оуэну; он так сказал: «Не делайте этого, это бесполезно, он не должен знать об этом». Правда это или нет, решать д-ру Чайлду вместе с миссис Холмс.
С другой стороны, Элиза Уайт, которая разоблачает и обвиняет Холмсов, является и по сей день загадкой, этаким египетским сфинксом, для любого в этом городе, за исключением одного умного и почти незаметного всем лица – что-то наподобие ангела-хранителя, – повела за собой всю команду и развеяла миф о «материализации» духа Кэти с помощью такого, как она считает, первоклассного метода. Ведь с ней никому нельзя встретиться, ее нельзя увидеть и задать ей вопросы, а для бывших поклонников Кэти это было наиболее важным, им так хотелось взглянуть хоть краем глаза на скромную красавицу, считающуюся достойной воплощать прекрасную душу. Может быть, опасно позволить сравнить черты лиц обеих? Самое непонятное в этой запутанной истории то, что мистер Р.Д.Оуэн сам признался мне, что никогда, даже в день разоблачения, не видел миссис Уайт и не разговаривал с ней и не имел малейшей возможности взглянуть на ее лицо, чтобы опознать. Ему удалось всего лишь раз увидеть ее расплывчатые очертания на ложном «сеансе» пятого декабря, о котором она упоминает в своей биографии, когда она появилась перед полудюжиной свидетелей (приглашенных убедиться в этой фальсификации) de novo [снова] из кабинета, лицо ее было закрыто двойной вуалью(!), после чего это прекрасное видение исчезло и больше не появлялось. Мистер Оуэн к этому добавляет, что он не может поклясться в том, что миссис Уайт и Кэти Кинг одно и то же лицо.
К чему такая таинственность? Ведь нам пообещали публичное разоблачение обмана? Мне кажется, это разоблачение было бы более научным, будь оно сделано по-другому. Почему бы не дать Р.Д.Оуэну шанс – он пострадал больше всех в этом омерзительном мошенничестве – сравнить миссис Уайт с его Кэти? Позвольте мне опять высказать предположение, что этот бедный, благородный, доверчивый джентльмен очень хорошо помнит, как внешне выглядит дух. Прозрачные одеяния, лунный свет, диадемы и звезды, вероятно, можно сфальсифицировать в полутемном помещении, а вот создать черты лица, которые бы в точности бы совпали с чертами лица Кэти, является более трудной задачей, к этому надо очень хорошо подготовиться. Для хорошо подвешенного языка наболтать лжи не представляет проблем, но курносый нос никогда не будет выглядеть классическим.