Если же точно доказано, что примерно сто вдохов и сто быстрых выдохов в минуту, заканчивающиеся быстрыми порывистыми выдохами, могут успешно уничтожить боль, тогда почему же не разработать разнообразные способы ингаляции кислорода, чтобы произвести другие и даже более удивительные результаты, пока не известные науке, а сидеть и ожидать ее будущих открытий?

[ «Как пенджабский факир, задерживая дыхание, мог прожить сорок дней без пищи и питья?» – вопрос, озадачивший великое множество образованных людей в Европе.]

Но успешный эксперимент по голоданию доктора Таннера, длительностью в сорок дней, который завершился недавно, подтверждает пенджабский феномен, в который иначе не поверили бы ученые.

[«…я рассмотрел различные ответвления раджа-йоги, при помощи которой йог анализирует разнообразные телесные, умственные, нравственные, чувственные и религиозные основы, из которых состоит человек… И теперь я предоставляю краткий отчет о хатха-йоге». После подробного рассмотрения относительно самадхи и о разнообразных ответвлениях раджа-йоги к заметкам доктора Пауля сделано следующее замечание.]

Эта система, развивавшаяся долгими веками практики, пока она не привела к вышеописанным результатам, практиковалась не в одной только древней Индии. Величайшие философы всех стран стремились обладать этими силами, и, безусловно, за внешне нелепыми позами нынешних йогов лежит скрытая от посторонних глаз глубокая мудрость древних веков, некогда включавших среди иных вещей совершенное знание того, что теперь называется физиологией и психологией. Аммоний Саккас, Порфирий, Прокл и другие практиковали это в Египте; а древние греки и римляне в период расцвета их философии тоже вовсе не брезговали следовать их примеру. Пифагор рассказывал о небесной музыке сфер, которую слышал в часы экстаза; Зенон считал мудрым человека, поборовшего все страсти, почувствовавшего счастье и возбуждение, но только в самом пике мучений; Платон выступал в защиту человека медитирующего и приравнивал его силы к божественным; и мы видим за христианских аскетов, которые посредством простого созерцания и самоистязания достигают сил левитации или аэробации, которые, хотя и приписывались чудодейственному вмешательству личного Бога, тем не менее реальны и являются результатом физиологических изменений в человеческом теле. «Йог, – говорит Патанджали,[290] – услышит небесные звуки, песни и разговоры небесных хоров. Он будет обладать восприятием их прикосновения в их переходе по воздуху» – что, переведенное на более ясный язык, означает, что аскет способен узреть духовным взглядом Астральный Свет, услышать духовным слухом реальные звуки, неслышимые для других, и жить и чувствовать, так сказать, Невидимую Вселенную. «Йог способен войти в мертвое или живое тело дорогой чувств и действовать этим телом как своим собственным». «Дорога чувств», наших физических ощущений, предполагает порождение в астральном теле, вечном двойнике человека, или дживатму,[291] умирающую вместе с телом; чувства здесь подразумеваются в их духовном смысле – сила воли высшего принципа в человеке. Истинный раджа-йог – стоик; и Капила, который имеет дело только с последним – полностью отвергая притязания хатха-йога к общению во время самадхи[292] с беспредельным Ишварой,[293] – описывает их состояние следующими словами:

«Для йога во всем разуме все вещи отождествлены с духом. Что такое страстная влюбленность? Что такое горе? Он видит все вещи как одну; он лишен привязанностей; он никогда не радуется хорошему, равно как не обижается на зло… Мудрец видит так много мнимых вещей в том, что названо правдой, так много горести в том, что названо счастьем, что он отворачивается с отвращением… Я, достигший освобождения тела (от тирании чувств), не отношусь ни к какой-нибудь касте, ни к секте, ни к ордену; я не связан никакими обязанностями, не придерживаюсь ни шастр,[294] ни догматов, ни трудов ради заслуги; такой человек находится за пределами досягаемости разговора; он остается вдалеке от всех мирских забот; он отказался от любви и знания всех ощущаемых предметов; он никому не льстит, никого не почитает, ему не поклоняются и он не поклоняется никому; либо он практикует и следует обычаям своих собратьев, либо полностью пренебрегает этим».

Может быть, это и считалось бы эгоизмом или мизантропией, если бы не делалось для того, чтобы стать ИСТИННЫМ АДЕПТОМ, к чему он так стремится. Но это нельзя понимать буквально, и нам придется рассказать об этом побольше в следующем номере, в котором завершится публикация трактата доктора Пауля о философии йоги.

[ «Хатха-йог, как и раджа-йог… живет в гумпха, или в подземной камере, и избегает человеческого общества». Одна из практик, которым следует при этом хатха-йог, называется дхути. Она подразумевает проглатывание льняной повязки, смоченной водой, имеющей три дюйма в ширину и пятнадцать локтей в длину,[295] это очень трудоемкий процесс. И всего несколько факиров способны совершить это.]

К счастью, этот процесс и вполовину не так труден, как противен. Неистинный раджа-йог всегда готов проделать это. Кроме того, как заметит любой врач, этот процесс, если его повторить, становится весьма опасным для экспериментирующего. Существуют и другие «процессы», еще более ужасающие и совершенно бесполезные для психологических целей.

[Хатха-йог также практикует мудры, или неподвижные позы.]

Нет нужды напоминать постоянным читателям этого журнала о наших комментариях о принципиальной разнице между раджа– и хатха-йогами. Но такое напоминание может быть полезным для рядового читателя, не понимающего, о чем здесь написано, – он может вернуться к стр. 31 этого тома (ноябрь 1880) и просмотреть ее. Большинство же тех, кто и в наши дни принял название йога, имеют очень слабое представление о настоящей йоге, примерно какое бедняга Шинаман имел представление о церемониях и этикете в Гостиной Королевы.

[Достоверный случай человеческой бездвижности – это когда факир из Пенджаба, прибыв в Лахор, велел закопать себя на любое количество времени без пищи и питья. Он был погребен, и за ним постоянно строжайше наблюдали 40 дней и ночей. Потом его откопал махараджа. Тело было теплое, а восстановление жизнедеятельности произошло очень быстро.]

Будучи в Лахоре, мы узнали подобную же историю от свидетеля, одного местного джентльмена, который служил клерком у мэра Клода Вада, когда это происходило. Его занятный рассказ можно найти на стр. 94 этого тома нашего журнала (февраль 1881).[296]

[Один факир, хатха-йог, прославился тем, что во время бездвижности у него перестали расти волосы.]

Ссылаясь на остановку роста волос, некоторые адепты этой тайной науки, известные в Индии под названием йогов, претендуют на бóльшие знания, чем имеют. Они доказывают свою способность полностью приостанавливать жизненные функции организма на каждую ночь во время часов, предназначенных для сна. Тогда жизнь, так сказать, пребывает в состоянии полного прекращения. Изнашивание внутренних и внешних органов таким образом искусственно остановлено, и нет возможности их растрачивания; эти люди накапливают таким способом много жизненной энергии, чтобы использовать ее, когда проснутся, поскольку, когда они погружаются в сон, то во время этого состояния, если оно естественно, потоки энергии и накопление сил по-прежнему автоматически продолжаются в теле человека. Установлено, что в таком вынужденном состоянии, как состояние глубокого обморока, мозг работает не больше, чем если бы он умер, и потому кажется, что один век проходит за одну секунду, ибо восприятие времени теряется для человека, подвергшего себя этому процессу. При этих обстоятельствах у него не растут ни волосы, ни ногти, хотя, если человек действительно умирает, они продолжают расти, что доказывает, что атомы и ткани физического тела пребывают в состоянии совершенно ином от того, которое мы называем смертью. Ибо, в соответствии с физиологическим парадоксом, жизнь в мертвом животном организме проходит намного интенсивнее, чем в живом, который, как мы понимаем, чувствует себя не так уж хорошо, что уже было отмечено. Но среднестатистический скептик может отнестись к этому состоянию как к абсолютному нонсенсу, хотя те, кому удалось проверить его на себе, считают это неоспоримым фактом.