«Возможно, в недалеком будущем Сванидзе выступит в роли ведущего информационно-юмористической программы, а помогать ему на новом поприще станет Юрий Стоянов. Вместе они будут "слегка несерьезно " комментировать последние события в стране и за рубежом. Сейчас проходят пробные съемки, и в зависимости от их результатов руководство Российского телевидения примет решение, допускать ли новый проект на суд телезрителей», — извещали 5 лет назад. Даже, если это «черный юмор», он более чем красноречиво отчеркивает драматизм ситуации».
«Новые Известия» Пыльное Зазеркалье
Невнятность осуществляемой государством информационной политики наиболее ярко иллюстрирует ситуация с общественно-политическим анализом, сложившаяся на канале «Россия». По формальному признаку аналитическая программа на второй кнопке вроде бы есть. Это авторское «Зеркало» Н. Сванидзе. Может ли авторская (то есть изначально предполагающая субъективизм) передача быть названной по имени предмета, суть которого — объективное отражение? Не знаю. Кажется только, что в данном случае надо вспомнить о зеркалах, имеющих известную кривизну.
Но дело даже не в этом. Когда мы оцениваем «Времена» (Первый канал), «Личный вклад» или «Намедни» (НТВ), «Постскриптум» (ТВЦ), то речь идет об информационном продукте. О телепродукции, по уровню соответствующей сегодняшнему дню. Я говорю здесь не об идеологическом, духовном или политическом содержании, но об уровне профессионализма, о степени серьезности подхода к работе. И вся катастрофа, весь позор ВГТРК заключается в том, что на главном государственном канале с названными программами «конкурирует» полулюбительское творчество Сванидзе. Которое зачастую попросту не может быть предметом критики или похвалы, потому что критиковать или хвалить нечего.
Понятно, что ни временные рамки, ни место в эфирной сетке от самого ведущего полностью не зависят. Однако тот же А. Пушков (у которого, к слову, бывают и неудачи) блистательно демонстрирует, как при минимуме имеющихся в распоряжении средств можно делать вдумчивую, целостную программу. Когда смотреть не только не стыдно, но и интересно, когда возможно позрительски прощать случающиеся огрехи. Стало быть, в случае с «Зеркалом» мы имеем дело с какими-то более глубокими причинами. В них и необходимо разобраться.
Н. Сванидзе пришел на телевидение в 1991 году, проработав до этого долгое время в Институте США и Канады младшим научным сотрудником, куда, очевидно, попал не без помощи своего отца — одного из руководителей Политиздата.
Телекарьера его была стремительна: до 1994 года он — политобозреватель РТР («Россия»), а в 1997–1998 гг. уже занимал пост председателя ВГТРК. Не стоит особенно напрягать память для того, чтобы вспомнить, что собой представляла деятельность специалиста по «зеркальному» отражению в данный период.
Сервильность, угодничество Сванидзе, по отношению к любым действиям тогдашних властей давно стали притчей во языцех. Так же, как и способность устраивать эфирные «пятиминутки» ненависти к оппонентам ельцинско-гайдаровско-чубайсовской команды. Никогда не забуду ночь с 3 на 4 октября 1993 года и прямой эфир, который провел на втором канале воспитанник МГУ, тихий до этого человек в очках и коричневом свитере. Часы подготовки к страшному расстрелу парламента стали тогда еще и часами гибели надежд на новую свободную российскую тележурналистику. Вместо попытки воспользоваться эфиром как последним средством остановить наступающую трагедию, зритель увидел превращение ТВ в активное орудие катализации страха, нетерпимости, агрессии и ненависти. Именно тогда возник смысловой вектор телеведущего Сванидзе. Заметим, что в передаче, вышедшей к 10-летию октябрьских событий, он заявил, что его взгляды не изменились, более того, выразил готовность повторить все сказанное в ту ночь. Нормально ли это, когда все, вплоть до людей принимавших решения, осознали преступность, ужас случившегося? И кому нужно это бравирование сугубой «отмороженностью»?
Позднее, становясь респектабельным, обрастая должностями и телепроектами, он верно следовал избранному направлению. Весь свой талант и знания пропагандист положил на алтарь служения тому, что почему-то у нас долгое время именовалась «демократией». А на самом деле было дискредитацией и демократии, и либерализма, и идеи свободы слова.
Таким образом, можно говорить как минимум о двух первоисточниках нынешней неготовности ведущего «Зеркала» создавать достойную конкурентную продукцию. Первый — недостаточный профессионализм, вызванный чересчур стремительным, «по разнарядке» вхождением в «высшую лигу» ТВ. Второй — приобретенная уже на телеслужбе пропагандистская однобокость. А в силу этого узость мышления и недостаточная для крупного политобозревателя развитость в оценке мира и событий.
Представляется, что есть и еще одна причина. По-видимому, Николай Карлович в своей ипостаси 90-х годов был не просто службистом в погоне за деньгами и чинами, но и лицом, убежденно разделявшим постулаты «младореформаторов». То есть отведенной ему ролью в извращении необходимых реформ и низведении их до удовлетворения корыстных интересов группы олигархов не тяготился.
Может быть, поэтому теперь, когда все явственней мотивы возрождения самой идеи государственности, ему особенно трудно. Ведь для того, чтобы грамотно и объективно анализировать сложный мир с позиций государственника, нужны и профессионализм, и совсем другая ментальность. Нужен совсем другой «круг общения». Совсем другие основания. Не те, что побуждали и вдохновляли агитатора, когда тот, к примеру, информационно обеспечивал повторное втаскивание полуживого Ельцина на трон.
Не потому ли все выпуски «Зеркала» последнего периода отличает монотонность, серость, отсутствие всякой творческой фантазии. Они откровенно скучны. Они как прочитанные газеты, как шкафы с нафталином. Единственное, что еще хоть как-то спасает передачу, — статус канала «Россия». Не ведущий, заметим, укрепляет статус и рейтинг канала, а наоборот, объективный ресурс государственного ТВ расходуется на то, чтобы некая программа не превратилась в абсолютное информационное ничто. Да, в «Зеркале» бывают по-настоящему интересные, значимые люди. Вопрос в том, как они раскрыты и раскрываются ли вообще.
Но куда же, скажите еще, пойти президенту Армении Р. Кочаряну, как не на государственный канал? А так как по «формату» ничего более подходящего «Россия» не имеет, президент дружественной страны оказывается в «Зазеркалье». И вместо того чтобы вовлечь гостя в конструктивный диалог, ведущий начинает «мучить» его: «Ваша оценка ситуации в Грузии? Не может ли сценарий повториться в Армении? С чем вы связываете активизацию оппозиции в Ереване? Останется ли ситуация в политическом русле или вы выйдете из нее? Вы авторитарный политик?» Разве так разговаривают с ближайшим союзником?
А на какой еще канал идти Рамзану Кадырову? Уж не на НТВ ли, где особо ретивые поборники «Свободы слова» нападали на его отца незадолго перед гибелью. В памяти осталось неумение Сванидзе создать благожелательную атмосферу сочувствия, неловкие, топорные вопросы: «Вы будете мстить за своего отца? Сколько продлится траур по вашему отцу? Что вы будете делать, чтобы вид Грозного был не ужасен?»
Выпускник истфака МГУ, ведущий не мог пройти мимо юбилея «родного» факультета. В трактовке «Зеркала» возрождение исторического произошло у нас так: «В 1934 году Сталин боялся Гитлера (!) и потому сделал упор на национально-патриотическое воспитание. Цари Иван Грозный и Петр Первый стали любимцами Сталина и культовыми фигурами. Эта тенденция привела к рождению исторического факультета МГУ». Такое вот глубокое, я бы сказал, историософское понимание.
Цикл исторических передач, в которых Сванидзе производит либеральную вивисекцию российской истории, — разговор особый. Но об этом уникальном проекте по работе с историческим самосознанием отдельно.
Наконец, вместо анализа Послания президента с участием многих экспертов зритель имел камерную затянутую беседу ведущего с первым вице-премьером А. Жуковым. В которой по больному для многих вопросу об отмене льгот только и нашелся заметить, что и так, мол, вся страна — это большой собес. Вновь бездумная сервильность. Вместо обострения проблемы, приглашения продолжить обсуждение, найти оптимальное решение, что в итоге только бы улучшило образ государства в глазах народа.