— Но лишние деньги тебе бы не помешали? — настаивал Джек.

— Лишних денег не бывает, приятель.

— Верно! — подмигнув, Джек потер свои широкие ладони. — Ну, слушай, у тебя есть леди, и у меня есть леди.

— Вон та, что ли? — Блейд покосился на ярко-красный «роллс-ройс», стоявший на другой стороне улицы футах в тридцати от ближайшего фонаря. Он давно уже заметил и эту роскошную машину, и темноволосую головку, торчавшую над сверкающим бортиком; правда, скудное освещение не позволяло разглядеть лицо женщины.

— Глазастый ты парень! — заметил Джек.

— Еще бы! Сибирские рудники чему хочешь научат.

— Хм-м… Да… В общем, это и есть моя леди.

— Пусть подойдет, четвертое место за столом свободно, — распорядился Блейд, бросив взгляд на Эдну. Она, продолжая подкрашивать губки, милостиво кивнула головой.

— Отлично! Вы компанейские ребята, как я погляжу!

Джек, не вставая с места, помахал рукой, и из красного автомобиля выскользнула рослая девица. Она пересекла улицу, с кошачьей грацией поднялась по ступенькам на веранду, подошла к столу и села, выставив на обозрение коленки, бедра, плечи и грудь — в общем все, что не прикрывало весьма символическое газовое платьице. Блейд одобрительно кивнул: тут было на что посмотреть!

— Долорес, — представил свою леди Джек. — Очень храбрая и умелая девушка! Женский кэч, карате и все такое… Ну, ты понимаешь…

Эдна смерила рослую девицу холодным взглядом, брошенным поверх пудреницы. Долорес была на полголовы выше ее и раза в полтора тяжелее, под ухоженной оливковой кожей перекатывались гладкие мышцы. «Испанка? — подумал Блейд. — Нет, скорее аргентинка… Выкормлена бифштексами толщиной с ладонь…»

— Твоя леди и моя, — Джек жестом хозяина потрепал Долорес по налитому плечу, — встречаются в приятном тихом месте, а две-три дюжины джентльменов смотрят на них и делают ставки. Понимаешь? — его взгляд обратился к Блейду.

— И что будет?

— А тебе непонятно?

— Нет, — Блейд положил «петрофф» на колени и передернул затвор; тот лязгнул, словно дверца сейфа Английского банка.

— Эй, ты поосторожнее с этой штукой! — с озабоченным видом попросил Джек.

— Знаешь, парень, я люблю, чтоб оружие было под рукой, когда мне делают странные предложения. Что-то я не понял насчет женского кэча и пары дюжин джентльменов… Похоже, ты предлагаешь, чтобы наши леди на их глазах занялись любовью?

— Ха! Кто станет платить за такое зрелище? В нем же нет спортивного интереса! Я предлагаю, чтобы твоя леди и моя продемонстрировали более благородное искусство! — И Джек сделал движение, имитируя хук левой.

— Тогда повторяю вопрос, что же будет?

— Будут деньги, хорошие деньги. Дик! Две трети — победителю, треть — проигравшему. Обычные условия…

Блейд подумал.

— Моя леди не сражается за деньги, — наконец заявил он, засовывая пистолет обратно в сумку.

— Хм-м… Тогда — за честь? За звание чемпионки Нассау например?

— Честь весьма сомнительная… Все-таки Нассау — не НьюЙорк и не Париж.

— Клянусь муками Христа! Уж больно ты несговорчивый парень, как я погляжу… — начал Джек, но Эдна плавным движением руки прервала его. Она уже накрасила губы, попудрила носик и навела полный парад с ресницами.

— Я не сражаюсь за деньги, и я не сражаюсь за честь, — негромко, но твердо произнесла девушка — Для драки должны быть причины посерьезнее

— Например? — Джек уставился на нее, как кот на сметану, пытаясь разглядеть, что интересного прячется меж двух холмиков, соблазнительно выдававшихся над корсажем. — Назовите, моя леди?

— Ну… — Эдна томно подняла взор к потолку, — вот если бы кто-то обидел меня… или моего парня…

Она потянулась, показывая свои грудки чуть не до самых сосков. Красотка Долорес презрительно фыркнула.

Секунд десять Джек переваривал сообщение рыжеволосой бойледи, затем вдруг повернулся и плюнул Блейду в лицо.

— Этого достаточно, крошка? — его рот расплылся до ушей.

В следующий миг зазвенела посуда, грохнул опрокинутый стол — Блейд, вытиравший щеку, едва успел посторониться. Его оскорбитель был распростерт на полу, и ребро стола давило ему точно на кадык; физиономия Джека была заляпана густым рыбным соусом, а его голову обрамлял ореол из окурков, осколков посуды и бренных останков омара. Но этим победа не ограничивалась; удерживая стол левой рукой на горле поверженного противника, Эдна приставила правую к шее его оливковой леди. Долорес тоже лежала на полу, сраженная ударом в солнечное сплетение, и боялась пошевелиться, так как в правой руке Эдны была вилка — трехзубая, очень большая и довольно острая.

— Прикончить их, милый? — поинтересовалась подружка Блейда, небрежно оперевшись локтем о край стола. Она пнула Долорес носком туфельки в бок; та дернулась, но смолчала, покосившись на вилку.

— Н-нет… пожалуй, нет… — Блейд посмотрел на торопившегося к месту скандала метрдотеля, которого сопровождали двое дюжих официантов. — Конечно, если Джек не согласится оплатить убытки, тогда…

Джек отчаянно замычал — ребро стола пережимало ему горло.

— Кажется, он согласен, любимый, — заметила Эдна, бросив взгляд вниз. — Но что касается этой шлюхи… — Вилка неторопливо двинулась вперед, и Долорес испуганно пискнула.

Блейд поднялся со стула, вынул из пальцев своей возлюбленной вилку и нежно взял ее под локоток.

— Нам пора, детка. — Он пихнул поглубже вороненый ствол, предательски торчавший из сумки, и с широкой улыбкой повернулся к метрдотелю: — Маленькое недоразумение, шеф… Этот джентльмен — да, да, который лежит под столом — готов рассчитаться… Он знает, что за всякое удовольствие надо платить.

Инцидент был исчерпан, и следующий день Блейд и его бойледи провели вполне мирно — на пляже, в кафе и в той же «Флориде», после чего отправились к себе, чтобы завершить приятный вечерок в постели. Утром Эдна как всегда устроилась в шезлонге, понежиться под первыми ласковыми лучами солнца, а Блейд спустился вниз, в бар — купить сигарет и пару бутылок прохладительного. Едва он успел расплатиться, как к нему бросился давешний знакомец с шоколадной физиономией.

— Дик! На два слова!

Блейд приподнял бровь; слишком назойливые люди ему не нравились.

— Ступай себе, парень! Мы же провели матч и выяснили, твоя леди не стоит и мизинца мисс Силверберг.

— Дьявол с ней, с этой Долорес! Клянусь ранами Христовыми!

— Чего же ты хочешь?

— Надо поговорить. — Джек деликатно подхватил Блейда под руку, направляя к дальнему концу стойки. — Кстати, если я тебя обидел… ну, ты понимаешь… — он коснулся щеки, — плюнь мне в рожу или дай пощечину, и забудем об этом.

— Пощечину… — протянул странник. — Боюсь, приятель, после нее ты не скажешь и двух слов. Ну, ладно! Что тебе надо?

Джек возбужденно выдохнул воздух и придвинулся ближе; от него пахло хорошим мужским лосьоном и табаком. По большому счету этот парень даже внушал Блейду симпатию: он был не труслив, довольно приятен на вид и очень энергичен.

— Продай мне ее! — тихо, но внятно шепнул Джек. — Продай! Мне такая девочка будет в самый раз! За ценой я не постою! Пятьдесят кусков тебя устроят? В американских зеленых?

Блейд, ошарашенный, едва не уронил на стойку бутылки с прохладительным. Джек между тем продолжал шептать:

— Понимаешь, девочки, которые умеют драться — хороший товар… большой бизнес… А у твоей крошки — талант! Тричетыре года, и она сделает себе состояние!

— Если останется в живых, — заметил Блейд.

— Останется! Можешь не сомневаться! Девчонка, которая одним ударом уложила стерву Долорес…

Блейд хмыкнул и уставился на бутылки, которые все еще держал в руках. Пожалуй, Эдну это развлечет, решил он и, повернувшись к Джеку, произнес:

— Сто!

— Шестьдесят!

— Девяносто пять!

— М-м-м… Семьдесят!

— Девяносто!

— Ну, ты и жох… Семьдесят пять!

— Ладно, бери за восемьдесят. Но — наличными, и расчет прямо сейчас!