Проклятая дьявольская дыра! Тот мир даже не имел названия — во всяком случае Блейд, странник опытный и искушенный, не сумел установить даже этого. Сначала ему хотелось наименовать реальность, в которую он угодил, красивым и звучным словечком Аннейм — Безымянный, но потом он решил, что подобная дыра этого недостойна. Он так и назвал ее — Дырой! Ничего лучшего тот мир не заслуживал!

Прикрыв глаза, странник на мгновение вновь ощутил мерзкий запах нечистот, увидел низкие своды бесконечных тоннелей, с которых текла бурая влага, вдохнул затхлый воздух подземелья; толпы оборванных людей слонялись там — голодные, жалкие, страшные. А наверху… Наверху!

Ничего, тем, кто обитал наверху, придется пережить несколько неприятных моментов! Жаль только, что они не узнают имени Ричарда Блейда! Они ему кой-чем обязаны!

Глубоко вздохнув, он открыл глаза, мгновенно перебравшись из жутких пещер к благословенному покою и комфорту «Флориды», и потянулся за сигаретами. Да, жаль, что отпуск истекает! После той вонючей Дыры стоило испросить у Дж. три месяца отпуска! Даже четыре — все равно до ноября, в котором планировался очередной старт, делать было абсолютно нечего. Разве что посвящать Эдну в премудрости любовной науки и шпионажа.

Вдруг стул рядом с Блейдом скрипнул, и странник, подняв глаза, узрел крепкого мужчину с шоколадной физиономией, в шортах и пестрой гавайке навыпуск. Выглядел незнакомец вполне пристойно, не нарушая респектабельного антуража дорогого ресторана, но к сливкам общества безусловно не относился. Он был скорее кофейной гущей — не потому, что в жилах его текла четверть или восьмушка негритянской крови, но по причинам иного порядка: он явно предпочитал дно поверхности.

С минуту незванный гость разглядывал Блейда, а Блейд разглядывал его; Эдна тем временем невозмутимо орудовала вилками и крючками, поглощая сложное ассорти из омара, устриц и рыбы четырех сортов.

— Джек, — произнес наконец мужчина.

— Дик, — представился Блейд.

— Ты пасешь эту крошку? — темные глаза гостя скосились на Эдну.

— Скорее уж она меня пасет.

— Немного наслышан… Ты держишь эту курочку заместо телохранителя?

Блейд ткнул сигарету в пепельницу, придав лицу самое строгое выражение.

— Вот что я тебе скажу, Джек… Это для меня она — крошка, курочка и цыпленок, а для тебя — мисс Силверберг. Она — леди, приятель!

— Ну да… бой-леди!

— Просто леди, — уточнил Блейд, — и ты будешь упоминать о ней со всем возможным почтением. Иначе…

— Иначе? — его собеседник прищурился.

— Иначе тебе придется иметь дело со мной, Джек.

Гость откинулся на спинку стула и снова начал разглядывать Блейда, явно пытаясь прикинуть его способности и возможности. Похоже, он догадался, что и то, и другое — на высоте, и медленно процедил:

— Ты солидно выглядишь. Дик, ничего не скажу… Однако, что это значит — иметь дело с тобой? Каково иметь дело с ней, — он кивнул на девушку, неторопливо поглощавшую местные деликатесы, — я уже знаю… мои парни ощутили это на своих шкурах… А вот ты…

Блейд потянул из-под стола сумку, в которой они с Эдной таскали пляжные принадлежности, покопался в ней и выложил на стол тяжеленный пистолет со стволом футовой длины. У этой штуки был рожковый многозарядный магазин — как у автомата, серебряные накладки на рукояти и откидывающийся приклад; в дульном отверстии без труда помещался мизинец. Выглядела она чрезвычайно устрашающе.

— Вот что значит иметь дело со мной, Джек, — он ласково погладил вороненый ствол. — Моя леди ломает руки, ноги и челюсти, а у меня другая специальность. Я делаю дырки. Такие аккуратные дырочки, в которые можно просунуть кулак.

Джек с уважением оглядел оружие, нацеленное прямо ему в живот.

— Это что ж такое? — с видом знатока поинтересовался он. — Марка какая-то незнакомая… на «узи» вроде не похож… на американскую базуку — тоже…

— «Петрофф», — сообщил Блейд. — Русская игрушка. Диаметр пули — полдюйма. Русские, знаешь ли, любят капитальные вещи. Таков славянский менталитет.

Эдна фыркнула, игрушка действительно была игрушкой, но к России никакого отношения не имела. Блейд купил ее месяц назад в очень дорогом и малоизвестном магазинчике на Бейкерстрит, торговавшем, как гласила вывеска, «предметами развлечения для взрослых». Тут можно было приобрести шерстяного тарантула, пластмассовых мух (разумеется, чтобы кидать в чай приятелям во время ланча), искусственный фаллос или руку покойника (самого мерзкого вида), а также прочие штучки, которые помогали весело подшутить над друзьями, знакомыми и родственниками, в полной мере насладившись их ужасом. Блейд же был пленен этим пистолетом, производившим самое устрашающее впечатление на публику. Вдобавок сей раритет оказался изготовленным из самого настоящего и неподдельного металла, бесил четыре фунта и мог заменить в драке дубинку. Блейд подарил его сам себе на день рождения и прихватил с собой, страстно желая разыграть кого-нибудь — и похоже, этот «кто-то» уже попался на крючок.

— Русская? — протянул Джек, взирая на пистолет. — Никогда не щупал ничего русского, кроме одной бабы-туристки… да и та оказалась эмигранткой, и вовсе не из Москвы, а из Парижа…

— Русское оружие — лучшее в мире, — уверенно заявил Блейд, желая в приятной беседе отвлечься от мрачных видений Дыры. — Ты знаешь, кто использует такие штучки? — он опять ласково погладил пистолет.

— Русские мафиози?

— В России нет мафиози, приятель. Там люди с криминальными наклонностями предпочитают государственную службу.

— Кто же тогда? — физиономия Джека отражала живейшую заинтересованность.

— Бойцы спецкоманд из охраны сибирских урановых рудников. Тех, что в горах Тянь-Шаня.

— Рудников? Но почему?

— Там работают заключенные, смертники… и местные, и из наших краев… парни, которые трудились в Москве, но не слишком успешно… Отчаянный народец! Ну, охранники и гуляют с парой таких «петроффов»… Чуть что — палят с двух рук! Минута — и тридцати душ как не бывало.

Это произвело впечатление; Джек уважительно покачал курчавой головой и поинтересовался:

— Где ты раздобыл такую пушку?

— Там и раздобыл… на руднике…

— Сидел, что ли? В России?!

Блейд кивнул, не глядя на Эдну; она мужественно жевала омара, стараясь не подавиться от смеха. Самое интересное во всей этой истории заключалось в том, что кроме пресловутого «петроффа» и консервного ножа никакого оружия у него не было; как правило, он не вооружался до зубов, отправляясь на отдых. Эдна — другое дело; у этой девчонки всегда имелось при себе что-нибудь огнестрельно-скорострельное или взрывчатое. Впрочем, Блейд в ее багаже не копался и мог строить на сей счет только неопределенные предположения.

Скрипнув плетеным стулом, Джек встал, отошел в сторону, оглядел хозяина грозного пистолета с ног до головы и вновь уселся на место.

— Не похож ты на парня с урановых рудников, тем более — с гор Тянь-Шаня, — заметил он. — Слишком откормленный!

— Разумеется, — согласился Блейд. — Когда я рванул из шахты, пришлось прихватить с собой пару охранников… вел их тайгой, на веревке, по самым голодным местам… Упитанные были парни! — он мечтательно облизнулся.

Джек внезапно захохотал. Смеялся он долго, вытирая выступившие на глазах слезы и раскрыв губастый рот, зрелище было не слишком аппетитным. Эдна, завершив трапезу, аккуратно сложила на тарелку все вилки, вилочки и крючочки и повернулась к Блейду:

— Дорогой, — проворковала она, — ты разрешишь спустить этого типа с лестницы? Он не умеет вести себя в присутствии дамы.

И она начала приподниматься.

Угроза возымела немедленное действие: Джек захлопнул рот и стал серьезен, как наследник, потерявший любимую тетушку — в тот момент, когда вскрывают завещание.

— Убери свою гаубицу, Дик, — попросил он, — и поговорим о деле. О серьезном и прибыльном деле! Я полагаю, на этих русских рудниках ты не слишком разбогател?

— Мне хватает, чтобы сводить подружку раз-другой в такое заведение, — Блейд, пожав плечами, окинул взглядом уютную веранду «Флориды».