ГЛАВА XXI

Они сидели в зале ресторана «Чиллиони», за уютным столиком. Вокруг цвел интимный полумрак, со сцены музыканты играли что-то удивительно спокойное, умиротворяющее. Тихие переговоры посетителей не мешали музыке, не мешали и разговору.

Она была прекрасна в свои тридцать. Пожалуй, прекраснее, чем в восемнадцать, когда Фирс впервые увидел ее. Два года знакомства, два года бурного романа, затем свадьба и совместная жизнь. И вот уже десятилетие они вместе, так отлично подходящие друг другу, так хорошо понимающие друг друга, так горячо любящие друг друга.

Странно, но Майкл Фирс ощущал себя вовсе не сидящим напротив собственной жены. Скорее, он парил где-то рядом, как легкий запах парфюма, как призрачная дымка тумана над утренним полем, как облако, почти растаявшее в летнем зное. Фирс был призраком, не способным влиять на окружающее; безмолвным и бестелесным свидетелем того происходящего. Фирс знал, что они просидят в ресторане еще около часа, затем он вызовет такси, и, мило беседуя с собственной женой, вернется к дому. Фирс знал, отчетливо помнил тот день, помнил, как они не будут торопиться войти в дом, как летняя ночь заставит их задержаться на улице, щебетать подобно воробушкам; как он горячо поцелует жену, в очередной раз признается в бесконечной любви, а потом…

…В доме раздался выстрел. Фирс, моментально забывший о жене, ягуаром метнулся в двери, мигом справился с замком и распахнул, внутреннее готовясь к самому худшему. В прихожей горел вечерний приглушенный свет, гостиная также была погружена в полумрак, из которого выскочила заспанная, совершенно ошалевшая сиделка. «Где Питер? — с ходу рявкнул Фирс. — Где мой сын?». «Я уложила его спать, мистер Фирс, — затряслась девушка».

Втроем они ломанулись по лестнице наверх, в спальню Питера. Кровать была расправлена, но шестилетнего мальчика в ней не оказалось. Тогда Фирс, уже точно знающий, что произошло, побежал в свой кабинет, пинком отворил дверь и бросился на зеленый ковер рядом со столом. Ворс ковра был обильно орошен кровью мальчика, лежащего тут же навзничь, с простреленной головой.

Это было. Полиция установила, что мальчик случайно застрелился, когда играл с отцовским револьвером. Через месяц от Фирса ушла жена. Еще через месяц он оказался в клинике, ибо пил смертельными для человека порциями.

Призрак Фирса хотел бы поторопить родителей войти в дом, вбежать по лестнице в кабинет и предотвратить трагедию. Но призрак не мог…

Скафандр ожил. По внутренней поверхности забрала сначала пошла прозрачная рябь, точно такая же, какая шелестит на экране телевизора, когда не поймана волна. Секунду спустя рябь сменилась быстро мелькающими строчками, сообщающими о загрузке тех или иных команд, устройств и программ. Наконец изображение стабилизировалось, приняло свой стандартный вид. В правой верхней части визора забилась в такт пульса пиктограмма с символичным сердцем, сразу под нею горели символы «37.1С», сообщающие о температуре тела. Далее располагались параметры системы охлаждения, процентная целостность скафандра, а так же условия окружающей среды. В левом углу возник экран радара. Зеленых точек на нем, против обыкновения, не было. Зато появилось с десяток красных.

Шлемофон призывно заверещал. Визг сменился частыми попискиваниями и мигающей надписью «Вблизи неопознанные объекты! Привести оружие в состояние боевой готовности!». Зловещие красные строчки сменяли друг друга, масштаб радара постепенно начал уменьшаться по мере приближения неопознанных объектов.

Пищание «Химеры» привело Майкла Фирса в чувство. Он с трудом и кряхтением поднялся со скалы, нашел лежащее тут же оружие, автоматически снял его с предохранителя и оглянулся. Мозг его реанимировался медленнее тела, и к тому времени, когда полковник вспомнил, где он и что накануне произошло, прямо перед ним из тумана выплыло омерзительное лицо, даже не лицо, а морда страшного существа. Существо было похоже на полусгнившего зомби из голливудских ужастиков, но ни один режиссер или гример даже представить себе не могли, насколько все же зомби может быть отвратительным и пугающим. Пузырящаяся черная кожа на лице мертвеца медленно стекала, сползала вниз, в глазницах вместо глаз копошились неясные тени, словно черви там жили; а может это кипели мозги мертвеца. Вообще же, все тело этого мерзкого существа ходило какими-то буграми, пузырями, волнами. Огромные язвы источали тягучую черную жидкость, наиболее крупные пузыри с противным хлюпаньем и брызгами лопались.

Чисто интуитивно полковник догадался, что мертвец — один из крестьян, убитых солдатами. Кем он был в прошлом своем виде: женщиной ли, ребенком ли, стариком ли, Фирса совершенно не интересовало. Он вскинул винтовку, сдвинул предохранитель в режим одиночных выстрелов. Предупреждающая об опасности надпись тут же погасла, уступив место перекрестью целеуказателя. Писк исчез.

Фирс оскалился и нажал на спуск. Вспышка пламени, приличная отдача, и пуля взорвалась где-то внутри мерзкой твари. Должно быть, позвоночник рассыпался в прах, ибо тварь сложилась вдвое и осела на землю. Но и после этого она оставалась вполне жизнеспособной, если так можно сказать о мертвяке. Разорвав собственными черными когтями мешающую двигаться плоть, зомби отделил верхнюю часть туловища от нижней, ныне бесполезной, безвольно волочащейся по земле, и опираясь на руки довольно шустро преодолел последние меры до полковника. Такой прыти от поверженного противника Фирс не ожидал и не успел ответить огнем, лишь в бессознательной попытке защититься выставил вперед винтовку поперек себя. Мертвец налетел на препятствие, влажным куском дерьма вновь хлюпнулся оземь, но мигом сориентировался и вцепился руками и тем, что ему заменяло зубы, в ноги Фирса. К счастью, «Химера» оказалась достаточно прочной, чтобы тварь не прокусила ее, однако новая тревожная надпись вспыхнула, пока Фирс, потеряв равновесие, падал навзничь. Верхняя половина мертвеца, еще более живучая, чем он целый, тут же набросилась на полковника в попытке разорвать тому горло. Фирс выпустил автомат и несколько раз со всей силы ударил тварь кулаками по голове, выбивая фонтаны черной слизи, но мертвец упорно продолжал попытки перегрызть или передавить человеку горло. И он был настолько тяжел, что Фирс не мог выбраться, освободиться. К счастью, полковник вспомнил, что в комплект «Химеры» входит отличный кинжал, крепящийся на бедре. Секунду спустя клинок кинжала уже вошел в ухо твари по самую рукоятку. Тварь дернулась, широко распахнула пасть и откинула голову. Этого оказалось достаточно, чтобы просунуть под ее подбородок ствол и нажать на спуск.

Полковника обдало черной как нефть слизью. Прилично ругнувшись, но испытывая, тем не менее, огромную панику, Фирс вскочил на ноги. Радар показывал, что вокруг еще с пару десятков таких же зомби-тварей. И каждая была хоть и менее опасна, чем черти, но все же не безобидна.

Инфразвуковое оборудование скафандра быстро вырисовало в тумане контуры приближающихся мертвецов, и Фирс стал прицельно — в голову! — их расстреливать. К счастью, после подобного попадания зомби больше не вставали, что сначала обрадовало полковника. Но затем он обескуражено осознал, что оставшиеся мертвецы, сообразив свою уязвимость на расстоянии от человека, бросились в атаку подобно ветрам. Бегом они быстро покрыли десяток метров до Фирса и набросились на него, что-то булькая и смердя своими язвами. Под невероятной тяжестью тварей полковник стал задыхаться, и как ни отбивался, не мог высвободиться. Датчик целостности скафандра вдруг вспыхнул красным и высветил вместо успокаивающих «100 %» цифру «92 %». Это значит, где-то твари смогли повредить доспех.

Полковник зарычал, глаза его застлала пелена бешенства вперемежку с ужасом и паникой. Он нечеловеческим усилием сбросил с себя мертвецов, облепивших его, как мухи облепляют глаза и рот мертвых животных. Времени вооружиться винтовкой не оставалось, и полковник в яростных выпадах отбивался от тварей кинжалом. Удары он старался наносить так, чтобы либо пробить голову, либо перерезать шею. Иногда это удавалось. Вокруг Фирса плескалось уже целое озеро вязкой жижи, заменяющей мертвецам кровь, в нем бились в конвульсиях отрубленные пальцы и руки. Как дикий зверь, полковник метался среди надвигающихся мертвецов. Он был уже не в Преисподней, а в джунглях Вьетнама, и сражался не с трупами крестьян, а с тиграми…