— Они там конечно есть, — сказал Ивар, — но сегодня не хотят выходить на открытые места. У них это бывает… Словно решают все вместе… Я убежден, они могут общаться друг с другом на больших расстояниях.

— Каким образом?

— Пока не могу объяснить… Если они разумны, может быть, путем передачи мыслей. Звуков они не издают.

— Да, они молчали, даже когда их убивали…

По лицу Ивара промелькнула гримаса отвращения:

— Вы тоже, Инспектор?

— Конечно… Я был едва ли не первым, кто начал их промысел. До того тут охотились на риндлей и крупную дичь.

Некоторое время летели молча.

— Пора поворачивать на север, — сказал Ивар. — Видите скалистую гряду впереди? Там восточная граница заповедника.

— А в горах они встречаются?

— Я их там никогда не видел. Кажется, они не любят скалистых почв.

Ивар плавно взмахнул левой рукой и, описав в воздухе широкую дугу, направился к северу.

Инспектор приотстал на повороте, но, ускорив полет, вскоре догнал Ивара. Они снова полетели рядом, чуть выше верхушек деревьев. Лес тут рос густо; могучие кроны слились в сплошной голубовато-зеленый полог, под которым внизу ничего не было видно.

Ивар повернул голову и взглянул на своего спутника. Костистое, смуглое от загара лицо Инспектора словно окаменело. Тонкие губы были плотно сжаты. Глубокие морщины казались черными. Поток встречного ветра шевелил редкие, седые волосы на виске и за ухом. Ивару вдруг представилась жухлая осенняя трава высоко в горах, клонимая порывами ледяного ветра.

«Зачем он появился на Аосте? — снова подумал Ивар. — Что ему в действительности надо? Что он ищет тут?!» «У него черно в душе и холодно в сердце, — сказала ночью Леа, — его биополе источает ужас… Вчера вечером он долго не ложился. Стоял возле окна и всматривался в темноту…»

Ивару и Леа тоже не спалось. Они спустились в сад и, обнявшись, молча бродили по темным аллеям. Пряно пахли расцветающие кустарники. Теплый воздух был неподвижен. Высоко в небе искрились звезды. В кустарнике вокруг дома временами слышался шорох. Вспыхивали и гасли пары зеленоватых глаз.

— Словно светляки на Земле, — шепнул Ивар.

— Они тоже встревожены, — тихо сказала Леа, — раньше они никогда не приходили сюда ночью.

— Может быть, позвать его?

Леа испугалась:

— Нет-нет… Они сразу исчезнут… Я уверена — причина в нем. Они догадались и наблюдают…

«Леа, конечно, права, — думал Ивар. — Они поняли и не хотят появляться. Наши полеты бесполезны. Он никого не увидит»…

— Мы опять не встретим их, — сказал со вздохом Инспектор, словно отгадав мысли Ивара, — тут даже не видно полян.

— Лес тянется до самого побережья. Там, на берегу, домик одного из наблюдателей. Если он на месте, он, может быть, подскажет…

Наблюдателя на месте не оказалось. Опустившись у самого домика, Инспектор и Ивар сняли винтокрылы, огляделись. Вблизи никого не было видно. Домик стоял на опушке леса в густой тени старых деревьев. В десятке шагов от крыльца начинался широкий песчаный пляж. В ярком свете солнца он казался почти белым. Дальше лежало море — белесое и спокойное, как зеркало. Воздух был неподвижен, влажен и горяч.

Ивар пригласил Инспектора зайти в дом. Инспектор покачал головой:

— Посижу тут. Хочу посмотреть на море.

Он присел на ступеньку крыльца, расстегнул ворот комбинезона и глубоко вздохнул, потом добавил:

— Вы не обращайте на меня внимания. Занимайтесь своими делами. Я передохну немного.

— Можно прилечь в комнате.

— Нет, не хочу…

Ивар зашел в домик. Включил диктофон, оставленный на столе. Прослушал последние записи. Продиктовал несколько фраз о своем посещении поста. Окинув взглядом знакомое помещение, мысленно отметил, что нет на месте лучевого пистолета. Видимо, наблюдатель захватил его сегодня с собой. Это означало бы, что след, о котором упоминала вчерашняя запись, показался наблюдателю не просто «интересным»…

Когда Ивар вышел наружу, Инспектора на крыльце уже не было… Глубоко задумавшись, он прохаживался по берегу у самой воды. Ивар направился к нему.

— Эти места кажутся мне странно знакомыми, — сказал Инспектор, когда Ивар приблизился, — не сохранилось ли за ближайшим мысом остатков мола или причала?

Он указал на запад, где песчаный берег отклонялся к северу, огибая холм, поросший лесом.

— Там действительно есть какие-то руины, — ответил удивленный Ивар, — мы не раз задумывались, что они означают.

— Пойдем посмотрим, — предложил Инспектор.

— А может быть… — Ивар взглянул на винтокрылы, оставленные возле домика.

— Лучше пешком, пора немного размять ноги.

Они направились на запад вдоль кромки берега. Тут зной почти не ощущался. От воды веяло прохладой. Идти по влажному песку было легко. Инспектор шагал впереди широко, пружинисто.

— Здешняя сила тяжести позволяет забыть о возрасте, — сказал он, обернувшись к Ивару. По его лицу промелькнуло подобие улыбки.

Ивар кивнул:

— Поэтому используем тут винтокрылы. В земных условиях они не потянули бы… При желании тут можно летать без всяких приспособлений. Надо только хорошо разбежаться, когда есть ветер. Мы с Леа пробовали взлетать и парить при ветре, подражая здешним птицам.

— Птиц тут совсем мало, — заметил Инспектор.

— Это не везде… Там, где мы живем… — Ивар не кончил, вспомнив слова Леа, сказанные утром, что птицы второй день не появляются.

Когда поднялись на холм, Инспектор остановился. За холмом берег изгибался широкой дугой, образуя бухту, открытую на север. От подножия холма массивная каменная кладка уходила в море. Ее дальний конец был разрушен — там торчали из воды отдельные камни.

— Это, конечно, здесь, — тихо сказал Инспектор. Он присел на ствол поваленного дерева и долго смотрел на бухту и на пустынный белый берег. Пляж в бухте был еще шире, чем на востоке у домика наблюдателя. Приглядевшись, Ивар заметил на берегу бухты странный темный узор, словно проступающий снизу из-под песка, — квадраты, прямоугольники, дуги, как будто очерченные гигантским циркулем, прямые линии, расходящиеся лучами из одного центра. Никогда еще Ивару не приходилось видеть тут ничего подобного.

Он показал Инспектору на загадочные контуры:

— Кажется, мираж?

Тот медленно покачал головой:

— Остатки нашего поселка… Сейчас благоприятное освещение… Фундаменты домов и контуры улиц просвечивают сквозь песок… Полвека назад тут жили люди, много людей. Вы разве не слышали об этом поселке?

— Нет.

— В новой истории планет о нем упоминается; только не все… Далеко не все… Мне говорили, что он был стерт с поверхности Аосты остался только мол; но, оказывается, песок сохранил кое-что…

«Большой поселок, — думал Ивар, — а мы и не знали. Тут, конечно, надо организовать раскопки»…

— Это место нельзя трогать, — сказал вдруг Инспектор, — на нем печать проклятия. Его надо забыть навсегда. Я тоже хотел бы забыть, но рок привел меня именно сюда. Или это насмешка судьбы?

В его голосе прозвучала такая горечь, что Ивар вздрогнул.

— Что здесь произошло, Инспектор?

— Расплата… Расплата за зло, совершенное на Аосте.

— Вы могли бы… рассказать?

— Я должен это сделать. Может быть, тогда… — он закусил губы… — Впрочем, все равно… Вы тут живете, вы должны знать. — Он помолчал, собираясь с мыслями потом заговорил, отрешенно глядя перед собой. После первой же высадки на Аосту ее удивительный мир привлек внимание не только ученых, но и «рыцарей удачи»… Это было время жестокого соперничества в космосе. Пока на форуме ЮНЕСКО договаривались о составе и планах научных экспедиций на Аосту, кое-кто уже начал тут добывать платину и алмазы. Вы упоминали о руднике на южном континенте. Когда-то их было тут много, платину добывали прямо из речных и прибрежных россыпей. Горнодобытчикам нужна была пища. Того, что привозили, не хватало. А местные леса и прерии кишели жизнью. Сначала охотились лишь затем, чтобы добывать мясо. Потом внимание привлекли шкуры, кость. И началось. Я попал сюда, когда меха с Аосты на Земле ценились дороже золота. Научные станции — ученые все-таки их тут создали — к тому времени уже были уничтожены. Тут бушевала «меховая лихорадка»; конкурирующие ганги воевали друг с другом за охотничьи угодья и за добытые меха. Возникали и распадались «объединения» и «союзы». Вчерашние союзники превращались в непримиримых врагов, когда дело доходило до дележа добычи. На Земле говорилось о сотрудничестве в космосе, тут рекой лилась кровь. Впрочем, такова история не одной Аосты… Так было и на Земле, когда выходцы из старой Европы «открывали» для себя «новые» континенты за океанами…