– Я тоже надеюсь, графиня, – так же вежливо и также фальшиво ответил Володя.

Дама резко развернулась и направилась в сторону каюты.

– Генриетта, за мной!

Дочь чуть приподняла голову и облила Аливия презрительным взглядом, сверху вниз осмотрела её походный наряд, потом с видом светской дамы, чуть приподняла подол роскошного платья и проследовала за матерью. Аливия покраснела, глянула на себя, вздохнула и отвернулась. Володя нахмурился, потом решил, что все равно ничего сделать пока не сможет и вернулся к прерванному занятию.

– Уже сможете сделать предсказание? – вежливо спросил подошедший Филлип и наблюдая за синьором, который с задумчивым видом почесывал себя карандашом за ухом. После вчерашнего урока анализа он проникся необычайным уважением к занятию милорда.

– Предсказание? – удивился он. – Это не предсказания, Филлип, а всего лишь анализ данных. Многое понять невозможно – не хватает данных.

– В трюме как раз купец один есть, можно его допросить.

– Э… допросить?

Но прежде, чем Володя успел что-то сказать, Филлип сорвался с места и скрылся в трюме. Мальчик растерянно моргнул, но через мгновение Филлип вернулся, таща чуть ли не за шкирку перепуганного купца. Подтащив его к Володе, он его хорошенько встряхнул.

– Его светлость хочет задать тебе несколько вопросов! – рявкнул он. – И не смей увиливать! Отвечай как на духу!

– Э-э… – Володя совсем растерялся, хотя и старался изо всех сил не подать виду. Мда… вот уж инициативный… человек. – Присядьте, пожалуйста, – пригласил Володя. – Прошу простить моего человека, он немного… перестарался.

Филлип, сообразив, что чем-то не угодил синьору, поспешил от греха подальше исчезнуть. Купец вздохнул с явным облегчением и присел на бухту каната рядом, но тут же вскочил, вспомнив, как обращался к этому юноше солдат.

– Сидите-сидите. Так разговаривать намного удобнее. У меня действительно есть несколько вопросов…

Глава 18

Во время путешествия Володя предпочитал находиться наверху, а не в трюме. Тут и свежий воздух и светлее. Устроившись где-нибудь в сторонке, он или задумчиво наблюдал за морем или работал со своими записями, или занимался локхерской грамотой вместе с Джеромом. В последнем случае к ним еще присоединялась и Аливия. Эти занятия особого энтузиазма у нее не вызывали и она предпочитала скакать по палубе, порой забираясь в такие месте, откуда её вытаскивали совместными усилиями всего экипаж. На второй день плавания капитан взмолился:

– Милорд, повлияйте на вашу сестру! Вы посмотрите, куда она опять забралась!

Володя проследил направление, задрав голову, и заметил девочку, стоявшую в «орлином гнезде» и о чем-то оживленно выспрашивающую и находящегося там матроса. И как забралась?

– Капитан, будьте любезны, приведите её ко мне.

Аливия быстро разобралась, зачем её зовет «брат» и когда спустилась попыталась спрятаться, но сбежать от опытных матросов не смогла. Брыкающуюся девочку представили перед светлые очи милорда. Точнее очи милорда в данный момент были весьма и весьма не светлые.

– Спасибо капитан, оставьте нас наедине, пожалуйста.

Капитан чуть поклонился и поднялся на мостик, откуда продолжал наблюдать за происходящим. Милорд не стал ругаться или как-то иначе наказывать девочку, он только говорил. При этом капитан видел, что он вроде бы даже и не сердится и голос не повышает, но с каждым словом голова девочки опускалась все ниже и ниже. Вот она начала всхлипывать, вот вскинула голову, с отчаянной надеждой, потом еще ниже опустила голов и, всхлипывая, спустилась в трюм, даже не заметив злорадно наблюдавшую за ней Генриеттой.

На палубу поднялся Филлип, постоянно оглядывающийся.

– Что-нибудь случилось, милорд? Аливия спустилась заплаканной.

– Пусть поплачет. – Мальчик вдруг грустно хмыкнул. – Знаешь, она совсем на меня не похожа. Я никогда таким непоседой не был. Меня можно было бы назвать «маменьким сыночком».

Филлип, удивленный такой откровенностью, озадаченно кивнул.

– Но ведь она не ваша родная сестра.

– Да. Но если бы ты знал, как она походит по характеру на мою сестру…

Плавание продолжалось своим чередом, и к обеду Аливия уже забыла про обиду и «несправедливое» наказание, снова крутясь на палубе, но на этот раз воздерживаясь от лазанья куда не просят.

Появился Джером с гитарой. Володя удивленно глянул на него, но гитару взял, потом понял, что действительно хочет сыграть. Похоже, Джером начинает узнавать его. Аливия, заметив Володю с гитарой, тут же очутилась рядом. Мальчик сделал несколько пробных переборов, а потом запел одну из песен Высоцкого, которые они переводили совместно со Сторном.

Матросы, свободные от вахты, собрались неподалеку – тоже слушали. Даже капитан придвинулся поближе.

Володе уже начало казаться, что все пройдет без приключений, но к вечеру неожиданно посвежело, а капитан все чаще и все с большей тревогой стал поглядывать на горизонт. Ночью его разбудила усиливающаяся качка. Володя открыл глаза и долго вслушивался в звуки моря, потом осторожно поднялся, чтобы не разбудить остальных и вышел на палубу и тут его едва не сбил резкий порыв ветра. Держась за поручни, он поднялся на мостик.

– Насколько это все плохо, капитан?

Капитан обернулся.

– Милорд, вам лучше спуститься вниз. Тут опасно.

– Опасней, чем в трюме? Так насколько все плохо?

– Если к утру останемся на плаву, тогда все будет хорошо. Надо только отойти подальше от берега. Боюсь, что здесь нас может разбить о камни.

Володя кивнул и вернулся обратно.

– Что там, милорд? – поинтересовался Джером.

– Буря, похоже. Сиди, все равно сделать ничего не сможем.

– Вот потому и не люблю море, – буркнул слуга. – Здесь все так зависит от стихии…

Качка усилилась, и к утру удержаться на ногах было уже практически невозможно, но к обеду волнение стало стихать.

– Вроде бы пронесло, – вздохнул с облегчением Филлип.

Измученные качкой люди потянулись наверх. Володя с остальными поднялись тоже, но собравшаяся толпа настолько явно мешала действиям экипажа, что мальчик не стал далеко уходить, подозревая, что вскоре всех все равно погонят вниз, удержал и остальных.

Как он предполагал, так и произошло. Капитан, раздраженный праздным шатанием по палубе мешающей работать публики, рявкнул на них. Потом очень вежливо попросил удалиться госпожу Лорниэль.

Вместо утра в Тортон корабль прибыл почти на закате… Сойдя с трапа, Володя недовольно огляделся: темно, и прохладно. И непонятно, что делать.

– Джером, знаешь место, где здесь можно остановиться на ночь?

– Нет, милорд, я в Тортоне ни разу не был.

– А ты Филлип?

– Я тоже тут не бывал.

И что? Идти в первый попавшийся трактир? Володя видел заведения подобного рода в Рогуре и останавливаться в таких совершенно не хотелось. Или сидеть всю ночь приготовив оружие, опасаясь разных типов. Но и оставаться на улице не дело.

– Милорд, если вы позволите…

Володя махнул рукой. Выхода все равно не видел.

– Тогда ждите меня здесь, я скоро. – И Джером скрылся в каком-то переулке.

Филлип с Володей оттащили рюкзаки к стене какого-то сарая и устроились там. Аливия уселась на свои вещи и тихонько что-то мурлыкала себе под нос.

Интересно, а где графиня? Володя поймал себя на мысли о том, что не видел, как она сходила с корабля, хотя все время до причаливания проторчал на верху и сошел последним. Потом они тоже далеко не уходили от сходен, обсуждая, куда им идти.

– Я скоро приду. – Володя перехватил посох и уверенно зашагал к кораблю

– Милорд?

– Оставайся с Аливией, Филлип. Просто хочу осмотреться.

Мальчик подошел к сходням и огляделся, заметил одного из матросов.

– Графиня сошла на берег? – поинтересовался он, подходя.

Матрос узнал бывшего пассажира и поспешно поднялся.

– Да, милорд. Буквально недавно сошла на берег. Сильно ругалась, что карету не подали.