Софья Петровна — это собирательный образ женщины, которой выпало жить во времена сталинских репрессий. Простая женщина, ответственная труженица, заботливая и любящая мать. Жила честно, воспитывала сына в духе эпохи, верила в справедливость власти и вышестоящих органов. Верила, жила, возможно, даже была счастлива на сколько может быть счастливой одинокая советская женщина. Когда начались первые репрессии, Софья Петровна задумывалась, но была непоколебима в своей вере в закон и СМИ.

За хорошее в тюрьму не посадят.

Нет, Софья Петровна недаром сторонилась своих соседок в очередях. Жалко их, конечно, по-человечески, особенно жалко ребят, — а все-таки честному человеку следует помнить, что все эти женщины — жены и матери отравителей, шпионов и убийц.

Аккуратная, правильная, образованная, но бесконечно наивная. Только собственная беда может изменить что-то в мировоззрении такого человека. Походы по всевозможным инстанциям в поисках единственного дорогого человека откроют глаза на настоящих чиновников, их культуру и образованность.
 

— Я хотела бы узнать, — начала Софья Петровна, согнувшись, чтобы получше видеть лицо человека за окошечком, — здесь ли мой сын? Дело в том, что он арестован по ошибке…
— Фамилия? — перебил ее человек.
— Липатов. Его арестовали по ошибке, и вот уже несколько дней я не знаю…
— Помолчите, гражданка, — сказал ей человек, наклоняясь над ящиком с карточками. — Липатов или Лепатов?
— Липатов. Я хотела бы сегодня же повидаться с прокурором или к кому вам будет угодно меня направить…
— Буквы?
Софья Петровна не поняла.
— Звать-то его как?
— Ах, инициалы? Эн, эф.
— Нэ или мэ?
— Эн, Николай.

И, когда сам оказываешься в беде, которую ты не заслужил ни коим образом, приходит осознание «справедливости», которая захлестнула всю страну. Нет и не может быть доказательств там, где законы работают так, как угодно подконтрольным государству судам. Где нет иных мнений, где нет места критике, диалогу, спору. Есть только враги, предатели, шпионы. Нет права на описку, потому что в такие времена хорошо работают стукачи, есть где разогнаться завистникам и другим порочным и корыстным людям.
 

— Можно мне, — тихо попросила Софья Петровна. Она встала, потом села опять. — Я хотела всего несколько слов, насчет Фроленко… Конечно, это ужасно, ужасно, то, что она написала… но ведь у каждого в работе бывают ошибки, не правда ли? Она написала не «Красная», а «Крысная» просто потому, что в машинке — это все машинистки знают — буква «ы» находится неподалеку от буквы «а». Товарищ Тимофеев говорил, что она написала крысиная, но ведь она написала крысная — а это немного не то… это не имеет нехорошего смысла. Просто описка. Фроленко — высокой квалификации работник и очень старательная. Это просто случайность.

Читатели пишут в своих рецензиях о том, какое страшное время описывает Лидия Чуковская. Бедные люди, что им пришлось пережить! У меня это вызывает глубокую грусть и печальную улыбку. Сколько же вас Софий Петровн? Я уже несколько лет вижу, что живу в такое же время в подобной системе. Но окружающие меня Софьи Петровны этому никогда не поверят. Увы, в наше время больше верят вопящему экрану телевизора, газетам, чем собственным детям. И они, родные, тех, кого растили с малых лет и знали их душу, становятся «иудами», «предателями», «террористами», «экстремистами», «врагами народа». Ведь у Софьи Петровны возникали подозрения, что сын ее возможно тоже преступник, но ей повезло больше, она сыну верила. Я уверена, что современная пропаганда круче и жестче, и ненависть становится сильнее любви. Ненависть преобразовывает мозг, вызывая только агрессию и отрицательные эмоции.
 

Желудок умнее мозга, потому что желудок умеет тошнить. Мозг же глотает любую дрянь.
Чингиз Торекулович Айтматов

Так что мое мнение, «Софья Петровна» - это повесть о времени и мире, в котором я сегодня живу. Это то, что я вижу вокруг себя. Софья Петровна не ожидала возвращения, и в 21-ом веке она пока не прозрела. Жаль, что история повторяется, инакомыслие стало преступлением, и постепенно набирает обороты стукачество и прочая грязь.
 

Такая безысходность. Так щемит на душе когда думаешь что это на самом деле происходило с людьми. Читать эту книгу нужно, потому что она об одном из очень страшных периодов нашей истории, о сталинских репрессиях, написанная очевидцем. Именно когда это всё происходило именно тогда она и писала. Ценность таких произведений велика. Язик автора потрясает, она так достоверно, точно описывает состояние героини, что ты проникаешься, ты веришь, ты чувствуешь вместе с неы.