В 2015 году еженедельник  Аргументы и Факты   выпустил к 70-летию Великой Победы  Детскую книгу войны. Дневники 1941-1945 . В одном томе впервые собраны все дневники детей войны, которые удалось обнаружить журналистам  АиФ  - у потомков, бережно хранящих эти семейные реликвии, в архивах страны и у самих авторов. Всего в книгу вошло 35 дневников, более половины из которых публикуются впервые. Каждая строчка - страшные и честные свидетельства того, через что пришлось миллионам маленьких жителей великой страны.
Также в книге опубликованы детские фотографии почти всех авторов дневников и документальные кадры тех дней.
Книга не является коммерческим проектом - она создана ради памяти о детях войны и  сохранения найденных журналистами  АиФ  рукописей. Электронная версия книги доступна и на нашем сайте - https://litlife.club/bd/?b=257664.
 
Девять записей в дневнике
 
[li]Женя умерла 28 дек в 12.00 час утра 1941 г.[/li][li]Бабушка умерла 25 янв. 3 ч. дня 1942 г.[/li][li]Лёка умер 17 марта в 5 часов утра в 1942 г.[/li][li]Дядя Вася умер в 13 апреля 2 ч ночь 1942 г.[/li][li]Дядя Лёша 10 мая в 4 ч дня 1942 г.[/li][li]Мама в 13 мая в 7.30 час утра 1942 г.[/li][li]Савичевы умерли[/li][li]Умерли все[/li][li]Осталась одна Таня[/li]

 
Юра Рябинкин, живший в Ленинграде с мамой и сестрой, боролся не только с блокадными обстоятельствами, пришедшимися на долю всех, он боролся ещё и с самим собой, со своей совестью, вынужденный делить крохи хлеба с самыми близкими, и честно записывал эти трагические переживания в свою синюю тетрадку в матерчатой обложке.

…Тупик, я не могу дальше так продолжать жить. Голод. Страшный голод. Рядом мама с Ирой. Я не могу отбирать от них их кусок хлеба. Не могу, ибо знаю, что сейчас даже хлебная крошка… Сегодня, возвращаясь из булочной, я отнял, взял довесок хлеба от мамы и Иры граммов в 25 и также укромно съел… Я скатился в пропасть, названную распущенностью, полнейшим отсутствием совести… Такая тоска, совестно, жалко смотреть на Иру… Есть! Еды!

Ирина Ивановна помнит, каким видела брата в последний миг: опирающегося на палочку, прислонившегося к сундуку, уже бессильного идти...  Юрка, там Юрка остался!  – всю дорогу надрывается мать. Её последних сил хватает только на то, чтобы довезти младшую дочь до Вологды и несколько часов спустя умереть у неё на глазах на вокзале. Что стало с Юрой – неизвестно . Чувство вины перед Юрой – оно пришло со временем! И я с ним живу, как живу с этой синей тетрадью, – продолжает Ирина Ивановна уже сквозь слезы. – И знаете, ещё я живу с грузом."
 
Глава вторая. УЗНИКИ: ГЕТТО И КОНЦЛАГЕРЯ
Фирма  Топф и сыновья  поставила в наш лагерь экспериментальные костедробилки производительностью до 3 кубометров лёгкой жжёной кости в час!  - с восторгом писал охранник Яновского лагеря смерти во Львове эсэсовец Бенке. Потом  лёгкая жжёная кость  поставлялась фирме  Штрем  для переработки в удобрение. Ведущие специалисты этой фирмы посылали в лагерь рекламации:  Продукция низкого качества. Советуем для производства полуфабриката использовать детское сырьё, т. к. кости взрослых содержат мало полезных для растений питательных веществ .
Она не писала этот страшный дневник - в 14 лет она учила его наизусть. В каморке гетто, на нарах концентрационного лагеря, бок о бок со смертью.  Что будет с тобой - то будет с этими записками , - говорила Маше мама. И Маша твердила, слово за словом. Смерть прошла мимо неё. Но унесла с собой маму и младших брата и сестру, сгоревших - предположительно, даже место их смерти точно ей неизвестно! - в печах Освенцима. Унесла и ещё многих героев её записок, которые приходилось прятать от фашистов в самом надёжном месте - собственной памяти.После освобождения из концлагеря Штуттгоф Маша, с выбитыми надсмотрщиками зубами, выдранными волосами, пройдя через проверки уже советских властей, вернулась в Вильнюс, нашла отца, к тому времени женатого на другой, и записала всё, что вытвердила от буквы до буквы, в три толстые тетради и спрятала их в ящик стола.

Несу миску на место. Смотрю - гитлеровец подзывает пальцем. Неужели меня? Да, кажется, меня. Несмело подхожу и жду, что он скажет. А он ударяет меня по щеке, по другой, снова по той же. Бьет кулаками. Норовит по голове. Пытаюсь закрыться мисочкой, но он вырывает ее из моих рук и швыряет в угол. И снова бьет, колотит. Не удержавшись на ногах, падаю. Хочу встать, но не могу - он пинает ногами. Как ни отворачиваюсь - все перед глазами блеск его сапог. Попал в рот!.. Еле перевожу дух. Губы сразу одеревенели, язык стал большим и тяжелым. А гитлеровец бьет, лягает, но теперь уже, кажется, не так больно. Только на пол капает кровь. Наверно, моя...Наконец гитлеровцы ушли. Женщины подняли меня и помогли добраться до сенника. Они советуют закинуть голову, чтобы из носа перестала идти кровь. Они так добры, заботливы, что хочется плакать. Одна вздыхает: что он со мной, невинным ребенком, сделал! Другая проклинает его, а какая-то все старается угадать, за что он меня так избил... Может, неся на место мисочку, я слишком близко подошла к очереди, и он подумал, что хочу вторично получить суп?Почему они так громко разговаривают? Ведь мне больно, все невыносимо болит! Хоть бы погасили свет! Не рассечена ли бровь? Она тоже болит. А передние зубы он выбил... (...)

Свой дневник - стопку прошнурованных верёвкой и перелицованных бланков расписания грузовых поездов - остарбайтер Вася Баранов из деревни Мереновка Стародубского района тогда Орловской, а ныне Брянской области начал вести через два дня после прибытия в немецкий Дрезден. В Белостоке, куда доехали в соседних товарных вагонах, его разлучили с любимой девушкой Олей, семиклассницей из соседней деревни. Временами казалось, что разлучили навсегда: жизнь висела на волоске...

Во что только может превратиться человек. Мне самому кажется, что я теперь только  русская свинья  за номером 25795. На груди у меня OST, на фуражке рабочий номер, а собственный номер в кармане, хотя заставляют носить на шее. Весь изнумерован…
Из стародубцев остается Дрозд, Голушко и Хотеев. Все здешние люди были озверелые и вовсе не похожи на тех русских людей, которых я знал в России.
 
Русские выносливый народ, это не отвергнет никто. Но вынести такую кару надо чем-то питаться. По картошку не пойдешь, бурты забрали да и караул усилили. Вчера и сегодня совсем нечего есть. Новостей с фронта нет.

В оккупированном немцами западноукраинском Кременце, пряча блокнот на чердаке, скрывая его даже от родителей, Рома писал дневник, куда попадали подслушанные по уцелевшему приёмнику радиосводки с фронта и в котором велась хроника убийств: в городе организовывалось еврейское гетто. Роме в его 15 лет хотелось зарегистрировать все события, он чувствовал важность момента, дневник должен был быть не о личном. Но война не оставляла выбора. Фрида, еврейская девочка, школьная подруга... Её имя появляется всего в нескольких записях и потом исчезает, так же как исчезает с лица земли его первая любовь. Но её пепел всегда будет стучать в его сердце...
Дневник Романа Кравченко-Бережного был закончен за несколько месяцев до освобождения города. Рома ушёл в Красную армию. Чувствуя, что может погибнуть, сообщил домой, где спрятал дневник. Отец, бывший офицер царской армии, перелистав блокнот, найденный на чердаке, передал его Чрезвычайной комиссии по расследованию преступлений нацистов.
После возвращения домой Роман Александрович закончил физфак Львовского университета с красным дипломом и 33 года руководил лабораторией по исследованию физических свойств минералов в Кольском филиале Академии наук.
  

Я видел германские открытки с картой Европы, на которой Германия располагается до Урала; знаю немецкую песню  Дойчланд, Дойчланд юбер аллес!  и знаю, что Гитлер никогда не отказывается от своих намерений. И не знаю, чего ждут от Гитлера господа местные националисты. Среди них нет, кажется, ни одного человека с мозгами. Они верят Гитлеру как богу. Не знают, дураки, что у него язык без костей и то, что он произносит в своих речах, принимают за чистую монету.
Хотя то же самое и господа российские националисты. Вот как они представляют себе будущее: война кончается, немцы воздвигают на трон Российской империи какого-нибудь Романова (из немцев) и великодушно оставляют Россию. Начинается  возрождение : культурная и церковная жизнь бьет ключом,  мчится тройка удалая  и т. д. Идиоты...
 
Сегодня (на расстрел) везли Ф. Не могу отдать себе отчёта в своих чувствах. Очень тяжело, стыдно. За людей, которые смотрят на это с безразличием или злорадством. Чем Ф. хуже вас? Она была хорошая девочка и храбрая. Она ехала стоя, с гордо поднятой головой… Я уверен, она и умирая не опустит голову. Ф., знай, я помню тебя и не забуду и когда-нибудь отомщу!

Этот короткий дневник - хроника Колиного превращения из мальчика в мужчину. Вот он, 12-летний, ныряет с причала во Владивостоке, купается с мальчишками в море - и вот уже бороздит океан, он - юнга  огненных рейсов . И неважно, по зову ли сердца пошёл он тогда в порт в надежде, что его, салагу, безотцовщину, возьмут в море, или просто от голодухи... Дневник Коля вёл и в плавании, но тогда помполит отобрал записи: по закону военного времени это каралось... Вот что осталось за кадром: Николай Устинов стал участником международных конвойных рейсов и одиночного плавания, в будущем дорос до капитана. Он доставлял стратегические грузы из стран-союзниц - под огнём противника. Побывал в Ванкувере, Олимпии, Сан-Франциско, Сиэтле, Портленде, Майами... После войны ходил в Корею и Китай. Учился в Одесской мореходке, окончил Владивостокское училище. Полвека трудился в Сахалинском морском пароходстве. Окончил исторический факультет. У Николая Васильевича Устинова - две дочери, четверо внуков и 41 награда. Самая дорогая - за те годы, что ходил юнгой палубным, защищая страну.

Стою у руля. Не достаю, чтобы управлять. Ставлю ящик от снарядов. Движение на пароходе. Идём к северной части о. Хоккайдо.
 
Получили приказ блокировать северное побережье о. Хоккайдо. Боевая тревога! Торпеда идёт на пароход. Сосредоточили огонь малокалиберных пушек на след торпеды и изменили её траекторию.
 
27 дней длился наш рейс у берегов Южного Сахалина, Курильских островов, вблизи о. Хоккайдо, подвергаясь то обстрелам с берега зенитными орудиями противника, то обстрелам японских субмарин, то обстрелам самолётов, сбрасывающих на суда торпеды.

https://youtu.be/_IbSkQGqdwc
У клипа ограничение по возрасту. Уберите малышей от экрана.
Не ВОВ, более "свежее"...
https://youtu.be/fuPX8mjeb-E
Ну а этот клип, наверное, видели многие.

Со стороны займища к хутору неслись мотоциклисты, а за ними пылила колонна автомашин. Мотоциклисты, на полном ходу ворвались в улицу, поливая свинцом соломенные крыши и окна домов. Зазвенели стёкла, над садами взвились перья кур.
    Захватчики стали устанавливать в хуторе свои порядки. Занимали под жильё лучшие дома, а хозяев выгоняли на улицу. Отбирали продукты, забивали скотину.  Под угрозой смерти заставляли жителей работать на себя.
Впервые, 1 сентября школа не ждала своих учеников. Война преподавала детям свои уроки…  На войне детей не бывает, что ж верно, ибо они сразу взрослеют, расстаются с детством. В захваченном гитлеровцами хуторе Вербовка Калачевского района действовал "босоногий гарнизон". Бойцами его были хуторские ребята девяти-четырнадцати лет: братья Аксён и Тимофей Тимонины, Василий и Николай Егоровы, Максим Церковников, Федор Силкин, Емельян Сафонов и другие - всего 20 человек. Они не взрывали поездов, не пускали на воздух склады с боеприпасами. По-своему, как могли, боролись с захватчиками.
Когда немцы распространили слух о том, что Сталинград пал, что наши войска разгромлены, на здании комендатуры появилась листовка:
 

"Товарищи! Немцы брешут, что Советская власть разбита. Брешут, сволочи, что Сталинград сдался. Сталинград наш, и наши скоро придут. Не верьте гадам. Партизаны".

В один из дней был совершен дерзкий налет на почту и похищены мешки с ценными документами и письмами. Стало известно в хуторе и об исчезновении продуктов из хорошо охраняемого немецкими часовыми амбара. Пропадало оружие. Все это вселяло страх и сеяло панику среди фашистов. Они были уверены, что действуют партизаны. Мальчишки укрыли и выхаживали советского офицера, бежавшего из Калачёвского лагеря для военнопленных. Готовились уйти в лес к партизанам, но перед этим собирались вывесить на здании комендатуры к годовщине Октябрьской революции красный флаг. Староста хутора и гитлеровцы все-таки догадались, кто являлся "партизанами".
4 ноября 1942 г. мальчишек схватили. Трое суток жестоко пытали : 7 ноября десять человек из "босоного гарнизона" на глазах хуторян были расстреляны. Правду о достоверности этих событий подтверждает документ - акт комиссии по расследованию и удостоверению факта изуверства, совершенного фашистами в хуторе Вербовка.
 
АКТ
18 декабря 1942 года в хуторе Аверинском (Вербовка тогда входила в состав этого хутора) Ляпичевского сельсовета Калачевского района Сталинградской области комиссией в составе: капитана Хаитова Г.А., уполномоченного Ляпичевского сельсовета по хутору Аверинскому Силкина М.И. и местных жителей - отца двух убитых детей Тимонина Ф.Д., колхозников Горина А.Ф., Силкиной Д.М., Силкиной Н.Ф. составлен настоящий акт о нижеследующем:
4 ноября 1942 года в хут. Аверинском немцы, запуганные действиями неизвестных партизан в районе хуторов Вербовки, Ляпичево, Аверинский, заподозрили в этих действиях ребят, бывших школьников и предприняли облаву на мальчиков хутора. Они врывались в хаты, силой брали мальчиков и избивали их палками, ногайками, резиной и ногами. Затем выбрасывали детей на улицу и, издеваясь, требовали, чтобы каждый из детей оговаривал кого-либо из своих товарищей.
Избив детей до потери сознания, немцы бросили их в крытую холодную автомашину. Гитлеровские изверги взяли 17 мальчиков, двух матерей и одного отца.
Схвачены немцами были следующие:
Махин Иван - 11 лет, Егоров Николай - 12 лет, Горин Василий - 13 лет, Тимонин Тимофей - 12 лет, Тимонин Аксен - 14 лет, Егоров Василий - 13 лет, Манжин Семен - 9 лет, Назаркин Никифор - 12 лет, Головлев Константин - 13 лет, Сафонов Емельян - 12 лет, Церковников Максим - 13 лет, Семенов Анатолий - 10 лет, Ребриков Григорий - 12 лет, Сафонов Сергей - 12 лет, Силкин Петр - 11 лет, Силкин Федор - 13 лет, Головлев Филипп - 13 лет.
Вместе с детьми в эту машину фашисты посадили Тимонина Филиппа Дмитриевича - отца Тимониных Аксена и Тимофея, Головлеву Дарью Ивановну - мать Головлева Константина и Сафонову Степаниду Акимову - мать Сафонова Емельяна.
Дети и трое взрослых, как указано выше, находились под арестом в холодной автомашине. Мальчики после истязаний были в крови, с опухшими и окровавленными лицами, все в синяках. Немцы с 4 до 7 ноября врывались в машину по несколько раз в день, снова избивали детей, грозили им расстрелом и виселицей. После трехдневного издевательства над детьми в автомашине были оставлены 10 мальчиков, приговоренных к расстрелу.
Согласно, показаниям жителей хутора Аверинского, немецкий комендант выезжал в Калач санкционировать расправу над людьми.
7 ноября 1942 года немецкий комендант согнал население на площадь хутора Аверинского и через немца-переводчика объявил, что мальчиков расстреляют, и что в дальнейшем за неподчинение немцам виновные будут расстреливаться, а если у жителей хутора будет обнаружен кто-либо чужой, то хозяин будет выгнан из дому, а дом сожжен.
Днем в двадцать пятую годовщину Великой Октябрьской социалистической революции измученных после пыток детей начали выводить связанными по пять человек на расстрел к силосной яме возле МТФ, где и расстреляли их под смех и шум пьяных немцев.
Были расстреляны: Аксен Тимонин, Тимофей Тимонин, Василий Егоров, Николай Егоров, Семен Манжин, Константин Головлев, Никофор Назаркин, Емельян Сафонов, Василий Горин и Иван Махин.
Руководил расправой обер-лейтенант Фридрих Гук и унтер-офицер, переводчик Асмус.
Подписи: капитан Х а и т о в,
уполномоченный сельсовета С и л к и н,
отец двух расстрелянных сыновей Т и м о н и н,
местные жители С и л к и н а, Г о р и н, С и л к и н а
__________________________________________________________________________
Содрогнулись вербовчане, ведь среди убитых были их племянники, братья, сыновья.
По всем фронтам в газетах и боевых листках была опубликована листовка Сталинградского областного Комитета ВКП(б):

После войны двое ребят из хутора Вербовки были призваны в ряды Советской Армии и направлены в войска по охране военных немецких преступников, совершавших злодеяния на оккупированной территории Советского Союза. В одном из лагерей вербовцы случайно столкнулись с немцем, которого звали Фридрихом Гуком. Обер - лейтенант был пленен советскими солдатами при паническом отступлении фашистских войск из-под Сталинграда. Он скрывал, что был комендантом в казачьем хуторе и учинил расправу над детьми.
     При расследовании Фридрих Гук во всем сознался и, даже представил фотографии, сделанные им в день расстрела ребят и тайно спрятанные.
Подробнее: В.Дроботов Босоногий гарнизон https://litlife.club/bd/?b=200977
Источники:
http://www.golostos.ru/index.php?page=contact&action=getContact&id=1351&nom=3&art=27194
 
https://www.molodguard.ru/heroes33.htm

Раз уж у нас тема в этом году "Дети и война", то хочется внести сюда хотя бы немного позитива.
Так получилось, что на днях готовили с сыном огромную презентацию на тему песен военных лет. Единодушно мы с ним решили, что просто смонтировать песни - это скучно, поэтому было принято решение показать исполнение военных песен нестандартным. И ведь получилось!
Это была и Священная война в исполнении военного хора Китая, и Катюша, которую пели иностранцы как на русском, так и на родных языках, и Прощание славянки с текстом.
Здесь же хочу поделиться "Катюшей" в исполнении японского аниме-дуэта "Танкистки". Презентация уже прошла премьеру, поэтому знаю точно, это аниме покорило всех до единого детей в школе ))

Всем привет. Думаю, что без небольшого объявления не обойтись.
Литлайфовцы, я с ребенком нахожусь в больнице. Все бы ничего, такое случается у каждого, но мои моральные силы на исходе. В больнице напротив лечится мой супруг.

За этот месяц у него уже третий больничный и вторая госпитализация в лечебное учреждение с интервалом в два дня. Причина банальна, наша медицина не вылечивает одну болячку, выписывает и в итоге дается осложнение на сторонний орган.
Сейчас доходит до смешного :d, бабушек под боком нет, а ребенку вечно что-то нужно. Супруга в часы приема выпускают из больницы, у нас же палата закрытого типа. Он выходит днем, закупается в ближайшем продуктовом, благо, все в шаговой доступности и несет передачки к нам. Вот так и получается, что нас навещает больной, который сам лежит в пульмонологии. Капельницу сделает и к нам.
Вся моя электроника - это телефон. И по нему либо все дети в палате смотрят мультики, так как у меня единственной здесь есть роутер. Пароль никому не даю))) Безлимитка, но скорость ограничена. Качать в два-три потока не получится. Либо телефон “отдыхает” подальше от детских глаз. И мы читаем книжки или находим другие развлечения, например, забег между кроватями.
Наверное, бесхозную тему нужно открепить, так как заниматься у меня ей нет никакой возможности. В этом отделении гоняют за электроприборы, да и привезти ноутбук некому.
Прошу меня извинить. Я тоже в большом расстройстве. Такие планы были на майские, планировали везде побывать и многое сделать, но случилось все немного иначе. Лежать нам дней десять, если есть какие-то вопросы, то по возможности отвечу всем.

Сколько их было, мальчишек и девчонок, которые не просто не жалели себя в те страшные дни, а всеми силами старались помочь фронту приблизить долгожданную победу. Они становились в строй наравне с взрослыми, отчаянно взваливая на свои худенькие плечи порой просто непосильную ношу. Разве можем мы сейчас себе представить, что за штурвалом самолета сидит четырнадцатилетний ребенок? А он не просто сидел, он каждый день совершал боевые вылеты.

Сегодня в детском саду у ребёнка вспоминали о погибших и говорили спасибо,  за чистое небо над головами,  за доблесть и отвагу солдат. Звучали песни в исполнении детей.