Изменить стиль страницы

Доска-призрак

Посвящается моим свояченицам

Никки и Терри Бишоф

...что же касается места, которое одни называют Темным Кругом, другие — Колдуньиной Дырой, а третьи, по недостатку фантазии, — просто Адом, то суть здесь в том, любезный мой Книжный Червь, что сей Мальстрем Магической Реальности, сей Циклон Нестабильности, безусловно, был избран по той причине, что имеет свойства, развязно говоря, «парового клапана». На тот случай, если ваша память, прославленная своими причудами и капризами, служит вам с прежним привередством, позволю себе вкратце изложить ситуацию в том виде, как она была представлена мной в речи перед членами Совета.

Внезапный всплеск творческой активности, спровоцированный беспрецедентным разнообразием новых Игр, растормошил тревожно неисчислимое количество взаимопересекающихся вселенных, отделенных друг от друга лишь наитончайшими мембранами. Будь эти вселенные гомогенны по своей природе — иными словами, если б в них действовали одни и те же физические, магические и духовные законы, — то проблем бы не возникло. Однако по причине наблюдающейся эфемерности и (не побоимся взглянуть правде в глаза!) неразумности устройства большинства из них, а также по причине растущей напряженности между упомянутыми мирами (не говоря уже о тех, которые безответственно лопаются, подсовывая соседям пузыри вакуума), пограничные линии порой размываются — и в результате шотландские озера стонут под гнетом морских чудовищ, казаки гоняются за эльфийскими девами, а Верховные Наблюдатели, следящие за Тотальных Равновесием Полимира, ни сна ни отдыха не знают. Я предложил создать особый Нижний мир — место, где сойдутся в одной точке все границы, место, где будет все возможно и все дозволено, место, призванное служить неким магнитом для всех вероятностей и невероятностей, которые на данный момент, выброшенные из своих родных вселенных, вынуждены прозябать на чужих холодных ярусах. Это предложение было идеальным решением проблемы. Почему, спросите вы? В основном потому, что большая часть избыточной энергии, выделяемой в результате трения между вселенными, получала в этом случае возможность безопасно рассеиваться в пространстве при полном сохранении «целостности» (так называемого статус-кво).

Впрочем, у меня были свои причины внести вышеупомянутое предложение. Мне давным-давно наскучили Игры в отдельных мирах: игроки, как правило, напрочь лишены фантазии, и все их жалкие потуги на самовыражение смешны и нелепы. Я испытываю настоятельную потребность в неординарном, по-настоящему увлекательном поле деятельности, где я мог бы воплотить в жизнь все мои разнообразные шалости и показать, что такое настоящая эскапада. Эти кретины стерилизовали изобретенную мной территорию, наводнив ее своими унылыми методологиями, стратегиями и математическими таблицами, снова лишив этот мир обаяния непредсказуемости. Но я мечтаю сотворить новую Игровую Доску, где были бы возможны самые восхитительные импровизации и где Игрой бы правила подлинная оригинальность.

Я назову ее Доской-Призраком. Надеюсь, что вы оцените мое предложение по достоинству, ибо для решения этого вопроса мне потребуется ваша поддержка.

Однако кроме упомянутых причин есть еще и другие, любезный мой, драгоценный мой Книжный Червь...

Говорил ли я вам о том, куда девается вся эта рассеянная энергия?

Из письма лорда Колина Роулингса

лорду Скриптусу Книжному Червю.

Глава 1

Ян Фартинг плелся обратно к биваку, таща охапку самого сухого хвороста, какой только можно было отыскать в этом лесу. Сумерки медленно превращались в ночь, на земле ворочались зловещие тени. Ветер раскачивал ветви деревьев, роняя сухие листья юноше на лицо и обволакивая его сырым, промозглым кладбищенским запахом.

«Проклятие! — выругался про себя Ян. — Куда же запропастился лагерь? Неужели я вконец заблудился?!»

Залитые лунным светом кусты прошелестели: «С-с-соверш-ш-шенно верно... тупиц-ц-ца... дурак!»

По крайней мере так ему послышалось. Ян вздрогнул, непроизвольно застучал зубами и уронил одну сухую ветку из своей добычи. Подумав немного, он мысленно плюнул и решил оставить ее на земле. Что толку Хиллари и рыцарям от хвороста, если их все равно не найти? И что толку от увечного горбуна в походе за принцессой Аландрой, особенно если этот жалкий калека заблудится в лесах Темного Круга и попадет на ужин фангаморфу или еще какому-нибудь смертоносному обитателю здешних мест?

Нет уж, лучше пожертвовать одной сухой веточкой. Живое тело перетерпит этой ночью чуток прохлады... тем более что на том свете все равно похолоднее будет.

Замешкавшись, Ян вслушался в тишину, нарушаемую лишь шорохом ветра. Правда, что ли, издалека донеслись голоса, или просто почудилось?

Нет, это только ветер. Но, черт побери, он идет в правильном Управлении, и в этом не может быть сомнений! Просто он отошел от лагеря дальше, чем казалось поначалу.

Одна из лун выкатилась из дырки в облаках, и стало немного светлее. Ян огляделся, чтобы определиться на местности, и постоял еще минутку, задумчиво рассматривая эту луну.

Она, как и ее двойняшка, имела форму куба, каждая грань которого была помечена черными крапинками. После грянувшей два дня назад катастрофы, так изменившей привычный мир, путники не сразу обратили внимание на то, что луны Темного Круга превратились в игральные кости. Их поначалу всецело озаботил тот факт, что Круг разорвался на полоски, а каждая полоска свернулась в ленту Мёбиуса. Дома, в Грогшире, никто не сомневался, что Темный Круг — логово самой невероятной магии, но случившаяся с лунами метаморфоза выходила за рамки даже невероятного. Вдобавок это было забавно: кто теперь посмеет утверждать, что Господь Бог не играет в кости?

А что творилось с Грогширом!.. Город сошел с ума в одну ночь: магия хлынула в него из разорванного Круга, как могучая река — сквозь треснувшую дамбу; духи стали вселяться в тела живых и мертвых, сея на своем пути хаос и панику.

А виной всему не кто иной, как Ян Фартинг, оказавшийся в тот злополучный день на пути у принцессы Аландры, которая могла бы спастись от погони, не встань ей поперек дороги этот болван...

Ян поймал себя на этой мысли и решительно запретил себе тешиться чувством вины. «Сосредоточься! — приказал он, пробираясь между деревьев. — Сосредоточься на том, чтобы вернуться к лагерю, иначе вместо совести тебя сгрызет какая-нибудь магическая тварь!»

Крючковатые пальцы Яна ощупали рукоятку меча, добытого в честном поединке с норхом. Юноша почувствовал себя немного увереннее, чуточку спокойнее. Меч был зверски тяжелый, но одно то, что он висел на поясе, спасало Яна от приступов трусости. Кроме того, в кармане лежало Перо, Что Сильнее Шпаги... впрочем, положиться на поддержку этой штуковины целиком и полностью было невозможно: слишком уж она капризна. Вот, к примеру, вчера, когда какое-то существо вышло из-за кустов и стало приближаться к Яну, Перо лишь измазало ему все пальцы чернилами, а в Шпагу превращаться не пожелало. Правда, существо оказалось на поверку безобидным единорогом, но Яну все равно стало от него не по себе. А вдруг это был бы дикий, опасный единорог, возжелавший во что бы то ни стало нанизать Яна Фартинга на свой острый рог?!

Впрочем, каков бы ни был характер единорога, вкус у него был отменный.

Хиллари не стала есть его мясо, но Ян и шестеро голодных рыцарей без колебаний отбросили все кулинарные предрассудки. Перестав лить слезы по поводу того, что стрела сэра Мортимера слишком быстро пронзила шею волшебного животного, Хиллари пробормотала, что на голову убийцы единорога должно пасть проклятие. Остальные согласились с ней, заметив, что эти места прокляты уже тысячу раз. Любое новое проклятие просто затеряется в куче старых.