Шум падающей воды заглушал мои всхлипы. Слёзы градом текли по лицу, исчезая в струйках горячей воды.

Я вышла из душа, приняла пару таблеток успокоительного и, укутавшись в тёплое одеяло, провалилась в сон.

Когда я проснулась, на часах было не меньше двух пополудни. Солнце ярко светило в окно, а блики от его лучей скакали по кружевным занавескам. Номер был маленьким, но очень уютным. Стиль комнаты слегка напоминал шеби-шик: светлые голубоватые стены, деревянные полы, напротив кровати висела пара маленьких картинок.

Я переоделась, выпила чая, схватила сумку и, захлопнув дверь номера, спустилась в вестибюль.

На улице было тепло и хорошо. Тяжесть событий предыдущего дня почти ушла, будто это был лишь сон, который больше никогда не повторится. Я купила мороженное в соседнем магазинчике и, напевая под нос любимую мелодию, зашагала по улице.

А не всё ли тебе равно?

Я гнал мотоцикл в сторону своей квартиры, снова и снова прокручивая в голове разговор с этой девушкой. Мне стало не по себе: одно дело, когда я раскрываю людям характер выдуманных персонажей, и совсем другое, когда открываются другому человеку мои личные проблемы и переживания. Не то чтобы я их скрывал, но всё же я не был к этому готов.

Интервью – это тоже роль, подготовленный заранее образ. Этому учили ещё в академии: не теряйся, умей выйти из ситуации, сглаживай шуткой, следи за речью. Хотя, это и импровизация – ты ведь не знаешь, какие вопросы тебе зададут. Но вчера это была не игра на публику.

Было легко говорить с ней, слова сами слетали с языка: я чувствовал, что она меня понимает. И это облегчение после разговора... Как будто долго пробыв под водой, наконец, вынырнув на поверхность, глотаешь свежий воздух!

И... Она не вела себя как фанатка, разве что это смущение на её лице, когда я застал её за разглядыванием моего фото: она была словно маленький ребёнок, которого поймали за кражей печенья. Я улыбнулся сам себе, вспоминая её испуганное лицо. До сих пор не понимаю, чем заслужил это. Ведь я всегда считал, что у меня вполне заурядная внешность.

А эти её метания в аэропорту: у неё на лице было столько отчаяния... И как она говорила о второй половине: мне казалось, будто мыслим мы на одной волне. Я чувствовал, что у неё тоже остался тяжёлый осадок после нашего разговора.

А не всё ли тебе равно? Перестань мучиться, ведь ты больше никогда не увидишь этого человека.

Но вместо облегчения я почувствовал какую-то пустоту.

Я открыл ключом квартиру и, захлопнув дверь, включил свет.

Увидеть своего кумира - мне знакомо это чувство. Помню, сколько радости и волнения меня переполняло, когда я впервые увидел Спилберга, Хопкинса... Когда оказываешься в одной комнате с человеком, которым так восхищаешься. Да, я её понимаю. Хотя... Нет, это другое.

В её глазах постоянно проскальзывал трепет и что-то ещё... Мне было не по себе от её взгляда: будто она чего-то ждала от меня. Чего-то, что я не мог ей дать. Возможно, поэтому мне и захотелось поскорее сбежать.

Я тяжело вздохнул, бросил сумку на пол и включил стерео.

Сразу вспомнилась мелодия, которую она слушала, разглядывая моё фото: This Will Destroy You – Quiet, и затем её слова: «Song of the day».

Я ухмыльнулся: она знала, что я упоминал эту песню в своей ленте. Вдруг в голове что-то торкнуло. Я сел за стол и, включив ноутбук, зашёл в твиттер. Пальцы быстро застучали по клавиатуре. Перечитав написанное, я вздохнул и захлопнул крышку ноута. Мне стало легче.

Скоро начнём снимать «Тор 2». Частично съёмки будут проходить в Лондоне, поэтому мне не было нужды перебираться в отель. В контракте оговаривалось, что для этой роли мне необходимо сменить образ. Встреча со стилистом была назначена на 12:00. Сразу за ней - встреча с курьером, он должен передать мне пропуск на студию.

Я принял душ, переоделся и вышел из квартиры.

Извини, если ранил

Не знаю, сколько прошло времени. Я брела по узким улочкам Лондона, разглядывая витрины магазинов, готическую архитектуру старых зданий и причудливо одетых прохожих. Мысли сами собой возвращались к Тому. Его образ не выходил у меня из головы: на всё вокруг я смотрела будто через призму его лица.

На другой стороне дороги я увидела какой-то сквер, огороженный чёрным кованым забором. По периметру росли высокие деревья.

Как он всегда улыбается... А эта улыбка, глаза... Такие голубые глаза... М-м-м... И руки...

Как я ни старалась, вчерашний вечер не выходил у меня из головы. Я улыбнулась, в очередной раз погрузившись в воспоминания. Неужели это произошло на самом деле? Если я и представляла, что увижу его когда-нибудь, то максимум, на что я рассчитывала, это улыбка и автограф в блокноте.

Хотелось ли мне рассказать обо всём этом? Нет... Прошлая ночь навсегда останется моей и только моей. Даже не его. Ведь для него она так и останется просто случайной встречей. Мне было тяжело, и тем не менее для меня он стал ближе и роднее. Но жить иллюзиями я не намерена: кумиры остаются кумирами, фанаты – фанатами. Да даже если бы и... Как ты вообще себе это представляла?!

Я ухмыльнулась сама себе и, покачав головой, ступила за ограду парка. Мне открылся чудесный вид: аккуратные зелёные газоны в английском стиле, небольшие клумбы с яркими цветами и насыпные дорожки вдоль пруда.

Интересно, что это за место?

Я пошла по дорожке, попутно перебирая содержимое сумки в поисках телефона. Миновав стаю голубей, клевавшую рассыпанные кем-то семечки, я наконец остановилась и уткнулась в телефон, ничего не замечая вокруг.

Мне захотелось зайти в твиттер. Да, я знаю – глупо надеяться, но... Быстро листая обновившуюся ленту, я нашла его твиты. Всего два сообщения за последние сутки:

Tom Hiddleston @twhiddleston - 3 ч

Song of the Night: " Quiet", by This Will Destroy You.

Песня, которую я слушала около кафе... Его прикосновение, когда он снимал наушник с моей шеи...

Tom Hiddleston @twhiddleston - 3 ч

Thank you for listening and sorry, if I hurt you.

Сердце приостановило ход и снова бешено заколотилось, тяжело ударяя мне в грудь. Я глубоко вздохнула и, судорожно облизнув губы, снова перечитала текст:

«Спасибо, что выслушала и извини, если ранил тебя».

Ты что, следишь за мной?

В салоне меня перекрасили и сделали другую стрижку. Теперь осталось получить пропуск у курьера: мы должны были встретиться в Риджентс-парке. Я вышел на улицу и направился в центр Лондона.

Когда я подходил к назначенному месту, курьер уже ждал меня. Это был невысокий парень в красной бейсболке с папкой в руках. Мы сошли с дорожки и сели на скамейку в тени деревьев. Он вручил мне пропуск и попросил дать автограф для его девушки.

Пока я расписывался в блокноте, мимо прошла какая-то фигура. Я мельком взглянул на неё, и мои пальцы замерли.

- Для Мелиссы Стайн, - напомнил мне курьер, увидев, что моя рука застыла над блокнотом.

- ...А? Да, – я перевёл взгляд обратно на молодого человека и чиркнул ещё пару слов на листке.

- Скажите, а вы не могли бы... – начал парень.

- Извините меня, но, к сожалению, я должен идти, – мягко прервав его, я отдал блокнот, сунул пропуск в карман и, поспешно поднявшись со скамьи, направился в противоположную сторону.

***

Неизвестно, сколько прошло времени, пока я пялилась в телефон, снова и снова перечитывая его сообщение. В реальность меня вернул звук хлопающих крыльев.

Как в замедленной съёмке, сквозь стаю взлетающих птиц ко мне приближался тёмный силуэт.

Я медленно подняла глаза от телефона и застыла.

Дорогие ботинки, тёмные джинсы, руки в карманах, чёрная кожаная куртка, ворот поднят и...

Его лицо.

Во мне всё перевернулось.

Он широко улыбался. Голубые глаза не моргая смотрели на меня по мере того, как он приближался. Волосы аккуратно уложены, другая стрижка... Когда он успел?