— Подождите, — нахмурился я, — вы хотите сказать, что с Землёй нет ни связи ни транспортного сообщения? И когда сын всё это вам объяснил, вы, зная что никогда не вернётесь, вызвались добровольцами?

— Конечно, — гордо улыбнулась женщина, — Я врач, я клятву давала. Тем более, что кроме сына у меня никого нет и мне не было смысла оставаться на Земле. А отговорить моего сына от полёта, не сможет и сама королева Анна.

— Давайте рассуждать логически, — продолжил я, — я просто хочу понять, чем вы руководствовались, отправляясь в другую точку вселенной, не зная, будет ли здесь место, где можно жить?

— Всеволод, ты странный, — нахмурилась она. — Я же объяснила, мой сын полетел сюда. Это его долг, он военный. Я не могла его оставить одного. Я врач и должна заботиться о нём и о других. Мы, конечно, не знали, есть ли тут обитаемые планеты, но в любом случае, даже если бы мы не нашли тут жизни, мы могли бы жить в космических кораблях. Они настолько большие и приспособленные для жизни, что даже если бы не было этой планеты, мы бы оставались там очень долго, до самой старости.

— У меня возникает два вопроса, — задумчиво сказал я, — во-первых, где вы собирались брать еду для такого большого количества людей в космосе, а во-вторых, зачем прилетели военные?

— Всеволод, про военных ты сам можешь догадаться и ничего объяснять я тебе не буду, — ускоряя шаг, ответила она, — а еду мы умеем выращивать в специальных теплицах. У нас есть генераторы нескончаемой энергии, которых хватает для света, тепла и бесконечной регенерации воздуха.

Мы уже почти пришли и её дом был уже за поворотом. Я слушал эту женщину, и удивлялся терминологии, которой она владела. Зря я записал её в простушки, после первых её фраз.

— И много прилетело военных? — спросил я, убедившись, что нас никто не слышит.

— Достаточно, — улыбнулась она. — Вот мой дом! Спасибо тебе Всеволод.

Последние свои слова она произносила, сопровождая их благодарственными поцелуями в мои щёчки. Потом она зашла в открытую дверь и обернувшись сказала:

— Ты, по возможности, передай ангелам, чтобы наладили тут адресную систему домам. Если нужны будут названия улиц, мы их вместе придумаем.

— Вот, только, проспекта Ленина у них тут не хватало, — рассмеялся я.

Когда она скрылась из вида, я зашёл в близжайший бар, котрый открылся несколько лет назад. Его держал один из наших бортовых механиков, которого спасли вместе с Таней. Я сверился со своими биологическими часами, до моего киносеанса оставался целых два часа.

Никогда ещё, это кафе не вмещало столько посетителей. Прилетевшие люди, словно муравьи, нашли это кафе случайным образом и обозначив друг другу дорожки сюда, создали тут дикий аншлаг. Этот бар был вынужденно безалкогольным. Тут наливали молоко, чай, настои из трав, самые разные свежевыжатые соки.

С недавних пор, тут подавали жаренную курицу и даже суп лапшу. Хозяин заведения, приложил максимум усилий, для того, чтобы этот бар напоминал Земной. Тут была барная стойка, у которой шикарные, вновь прибывшие блондинки, пили голубоватый сок из конусообразных бокалов, помешивая содержимое нанизанной на палочку ягодкой.

Я прошёл на второй уровень бара и сел за столик с табличкой «зарезервированно». Мне открывался отличный вид, на всех людей, кто суетился внизу. Множество кружек, стаканов, бакалов и тарелок, создавали уютную атмосферу. Все увлечённо общались друг с другом, создавая впечатление, что в этом людском гаме, можно остаться незамеченным.

Четыре мужика сидели за деревянным столом, шепотом обсуждая вчерашний полёт и делая ставки, можно ли завоевать тут симпатичное ангельское создание. Среди столиков порхала симпатичная официантка, которой приходилось спешить больше обычного. Я огляделся внимательнее и удивился тому, что тут не было ни одного ангела.

Со времени открытия, ангелы очень часто заглядывали сюда, отведать человеческой еды. Они ходили в этот бар, словно в музей. Бортмеханик украсил стены заведения собственноручно нарисованными газетами. Он тщательно выводил чернилами колонки новостей и рисовал картинки. Он раздобыл несколько фотографий и смастерив для них рамки, повесил на почётных местах.

Его друзья, выточили бейсбольную биту, сшили все виды мячей, от футбольных до тенисных и всё эти предметы, напоминающие людям о доме, вызывали жгучий интерес ангелов. Они, бывая тут, то и дело тыкали своими пальцами в предметы и требовали объяснений.

Между ангелами и нами, была одна разительная черта. Когда люди путешествуют по разным странам, а надо сказать, что это любимое их занятие, они удивляются чужим обычаям и иногда восхищаются. Но люди очень редко подражают всему, что видят. Люди могут побывать в самых разных культурах, оставаясь самими собой. Характер и привычки людей, на редкость стабильны.

Мало кто из людей, побывав в Японии, станет кланяться при встрече с друзьями. Мало кто из них, побывав в Америке, будет улыбаться во все зубы всем окружающим, чтобы казаться «найс». Мало кто из иностранцев, побывав в России, начнёт лепить пельмени и рисовать на стенах в подъезде. Не многие посетители Испании, будут отчаянно жестикулировать при разговорах, напоминая вентилятор.

Люди умеют оставаться собой, окунаясь в чужую культуру. По крайней мере, они делают это лучше, чем ангелы. Эти крылатые создания, пугали меня своей наивностью. Было ощущение, что они как дети, которым интересно всё новое и им хочется всё попробовать и всему подражать.

Даже тысяча людей, которые уже спустились с неба, могут сделать так, что ангелы забудут свои старые порядки. А уж двести тысяч, испортят культуру ангелов так, что те будут ходить в джинсах, пить Колу, мечтать о шопинге и болеть потреблядством. И не дай Бог, ангелам взбредёт в голову, что спать в кровати удобнее, чем в бассейне.

— Симпатичные… высокие… рыженькие… вот бы… — доносились до меня далёкие обрывки фраз от мужчин сидящих у окна.

Мне снова стало стыдно за людей. Как можно представлять их интересы, если они тебе не понятны. Нужно побыстрее переселить людей к центру планеты, чтобы ангелы прилетали к ним в гости и не успевали понять, что от нас можно ждать.

— Что ты всё время беспокоишься на эту тему? — спросил Грегори, неожиданно появившийся рядом со мной.

Я перестал смотреть вниз и повернул голову к нему. Тот сидел с большой стеклянной кружкой золотистого пива с аппетитной шапкой пены. Он улыбнулся и качнув кружку в мою сторону, спросил:

— Будешь?

— Думаешь мне можно? — спросил я.

— Я из вежливости, — рассмеялся он, демонстративно отпив глоток, — ты ещё маленький.

Он вытер пену с верхней губы и переспросил:

— Ты почему беспокоишься по поводу людей?

— Предчувствие, — нахмурился я.

— Предоставь это мне, — самоуверенно улыбнулся Грегори, — Я усмиряю людей уже много миллионов лет. И если они ведут себя плохо, это лишь означает, что я их тестирую. Наберись терпения, ты всё равно ничего не изменишь.

— Изменю! — по детски вытянув губы, крикнул я.

Люди в баре затихли и стали искать источник резкого вскрика. Мы сидели на втором этаже, над стойкой бара, поэтому они не нашли нас и продолжили свой монотонный гул разговора. Парни у окна увлечённо смотрели на улицу, показывая друг другу то, что их интересовало. Они что-то обсуждали, но я их не слушал. Мне нужно было продавить свою идею.

— Да, да, — спокойно ответил Грегори, показывая мне успокаивающий жест рукой. — Давай оставаться спокойными. Тебе нет смысла кричать на меня я и так чувствую твои эмоции. Не заводись.

— Но мы же можем проверить, реален ли был мой сон? — спросил я, немного успокоившись.

— Можем, — делая несколько глотков, ответил Грег, — ты уж не повторяйся, если решил сегодня вечером увидеть этот сон снова, не нужно меня беспокоить заранее. Не говори гоп, пока не перепрыгнешь.

— Ты сказал, что, когда люди ведут себя плохо, ты их тестируешь, — вспомнил я. — Тринити что-то коротко рассказывала про твой Рай и Ад.