Блад пристально оглядел деревянную деву и усмехнулся: он будто бы ждал, что сейчас та повернет голову и заговорит с ним. Он постоял еще немного. Под ногами мерно вздымалась палуба. Склонность все подвергать анализу не позволяла ему принять версию Дайка. И все же... Разве его самого не охватывало чувство единения с кораблем, с его мощью? И разве все подвластно ограниченному уму смертного? Ведь он всегда был убежден в обратном...

Бросив еще один взгляд на профиль фигуры, он провел рукой по гладкому дереву бушприта. В глубине души непогашенным углем тлела тревога. Плавание подходит к концу, и он сделает все, что в его силах, чтобы уберечь жену. От чего бы то ни было.

***

Из-за слабого ветра они вошли в гавань Порт-Рояйла, когда солнце перевалило полуденную черту. Арабелла, стоя на шканцах, наблюдала, как матросы проворно убирают паруса. Она почти не слышала щебетания Жаннет, которая окружила ее неусыпной заботой и практически не оставляла одну.

— Дорогая, — к ней подошел Питер, — пора, шлюпку уже спустили.

Арабелла кивнула. Питер все еще встревожен, он догадывается, что она не вполне откровенна с ним. Ноона не чувствовала в себе готовности что-либо рассказывать мужу. Да и вряд ли история о ее путешествии в потусторонний мир успокоила бы его.

Они были уже близко от берега, когда молодая женщина, обернувшись, взглянула на «Арабеллу» и вздрогнула. У гакаборта стоял, скрестив на груди руки, мужчина в черном камзоле. И хотя их разделяло приличное расстояние, она с необыкновенной четкостью видела его — вплоть до деталей серебряной вышивки на камзоле. Призрак смотрел прямо на Арабеллу, и на его лице застыло непонятное ей выражение.Разочарование?Тоска? Арабелла не могла бы сказать. Стиснув руку мужа, она уткнулась ему в плечо.

— Что такое, душа моя?

Арабелла вновь посмотрела на корабль. У гакаборта никого не было, и в этот миг она почувствовала, что ощущение глухой угрозы, которое темным облаком окутывало ее все эти дни, исчезло. Рассеялось... Она глубоко вздохнула:

— Все хорошо, Питер. Теперь все уже хорошо...