Лорд Вилен принадлежал к клану палачей, только этому клану разрешалось убивать, казнить преступивших закон вампиров. Остальные вампиры могли поплатиться своей жизнью за убийство сородичей. Палач единственный, кто мог помиловать преступника. Суд высших вампиров выносил приговор, а помиловать мог только палач.

Так в своё время Лорд помиловал Гарда, не знаю, за что осудили, но когда его привели к палачу, Лорд помиловал и оставил при себе. Сейчас Гард его правая рука и верный пёс, он будет биться до последнего за Лорда и клан. Я тайком наблюдала за Гардом. Что он был неравнодушен к Лаки, я поняла давно, ещё когда Лаки исполнилось три года. Гард всегда старался прикоснуться к нему, нежно и как бы случайно. А как он на него смотрел, столько нежности в его взгляде! Иногда я завидовала Лаки, такого преданного поклонника не каждому даёт судьба.

— Шелли, — сказал Лорд, вставая из-за стола, — завтра на работу тебя отвезёт Гард, будь готова к семи тридцати.

— Хорошо, Лорд, буду вовремя.

На сегодняшний вечер у меня запланированы помывка тела и глажка белья, и ещё хотелось порисовать перед сном.

Глава 2

Работаю я в городе, в модном журнале художником-дизайнером, хоть образования специального у меня нет. Я окончила школу и с шести лет занималась в художественной студии. Параллельно закончила компьютерные курсы и курсы дизайна.

Учиться в университете мне не позволила совесть. Лорд и так дал многое, он настаивал на моём обучении, но я сказала, что заработаю денег и поступлю на вечернее отделение. Он согласился со мной, Лорд вообще никогда не давил своим авторитетом, каждый должен учиться на своих ошибках.

В журнал я попала после конкурса рисунков. Мои эскизы понравились руководству журнала, и меня приняли на должность младшего дизайнера, а через полгода я получила должность дизайнера, отдельный стол в кабинете за перегородкой, право голоса по вопросам дизайна журнала.

Редакция нашего журнала размещалась на восьмом этаже высотного офисного здания, занимала целый этаж. Типография находилась этажом ниже.

Журнал был довольно популярным и востребованным, реклама в нём стоила дорого, руководство гордилось его профессиональным дизайном. Сотрудники раздутые от важности, но работали хорошо, профессионализм брал верх.

На машине до работы я доехала за двадцать минут. У меня оставалось десять минут, чтобы дойти до рабочего места, включить компьютер и приступить к работе.

Я погрузилась в работу и не сразу заметила оживление в офисе. Все сотрудники собрались группами и что-то оживлённо обсуждали.

— Шелли, — обратилась ко мне моя соседка Динара, тоже художник-дизайнер, — ты в курсе, что наш журнал купили, и у нас новое руководство?

— Когда это стало известно? — спросила я.

— Полчаса назад, — ответила Динара. — Они уже уволили секретаршу генерального директора и сейчас вызывают по очереди всех специалистов. Сказали, что журнал наш убыточный, и нам грозит сокращение.

— Мы не можем им помешать, — ответила я, — если захотят уволить, то спрашивать не будут.

Я опять погрузилась в работу. Работать в журнале мне нравилось, но пресмыкаться перед новым руководством не буду, пусть у меня и нет специального образования, но работу я стараюсь делать хорошо, претензий у старого руководства не было.

В кабинет начальника меня вызвали после двух часов дня.

В приёмной сидела новая секретарша, оборотниха, довольно возрастная. Вид у неё гордый и неприступный. Она строгим голосом попросила меня назваться, потом нашла моё личное дело и понесла его в кабинет генерального директора.

Я простояла в приёмной ещё минут пять, и только потом меня вызвали.

За столом генерального директора сидели трое оборотней-волков. Одного я знала, это глава стаи волков Аглий, второй мне смутно знаком, кажется, это его сын Замир, а вот третьего я не знала.

— Шелли, — сказал Аглий, — с тобой будет беседовать мой сын Замир, он у нас креативный директор.

Он встал и вышел в боковую дверь, за ним последовал незнакомый мне оборотень.

Когда за ними захлопнулась дверь, Замир оторвался от чтения моего личного дела и уставился на меня.

Я смотрела перед собой, спрашивать его ни о чём не собиралась, а молчать могу долго.

Кабинет финансового директора, соседний с кабинетом генерального директора журнала.

— Скажи мне, Ревек, — спросил Аглий, — я правильно сделал, что оставил своего сына одного беседовать с сотрудницей?

— Не знаю, — ответил оборотень, — думаю, скоро это выясним. Довольно симпатичная девушка, только не могу понять, что она за оборотень.

— Я тоже не понял, запаха зверя я не почувствовал, она пахнет лесом, ветром, солнцем и ещё мёдом, диким мёдом, — ответил Аглий.

В это время в соседнем кабинете что-то упало, послышалась неприличная речь Замира.

Когда Ревек и Аглий вбежали в кабинет, то увидели следующую картину. Шелли стояла посередине кабинета, платье на ней было разодрано в клочья, тело прикрывали лишь неровные лоскуты, волосы были распущены, они длинными спиральками закрывали плечи и половину лица девушки, на руках были выпущены когти. Замир стоял в другом конце комнаты, прикрывая дверь, одной рукой он держался за поцарапанную щёку, которая кровоточила.

— Ты что творишь, сиротка?! — крикнул Замир и зарычал.

В это время девушка вытянулась в струну и прыгнула в его сторону, в воздухе она мгновенно обернулась в рысь золотисто-серого цвета и вцепилась когтями в руки Замира, которыми он успел прикрыть лицо и шею.

— Прекратите! — громким голосом прокричал Аглий.

Голос вожака стаи не остановил никого. Замир движением руки откинул рысь в сторону, она, кувырнувшись в воздухе, упала на лапы. При падении она задела боком шкаф и зашипела от боли.

— Что здесь происходит?! — крикнул Аглий.

Он развернулся в сторону рыси и стал медленно подходить к ней. Когда до рыси оставалось пару шагов, она выгнула спину и зашипела.

— Я не собираюсь на тебя нападать, — спокойно сказал Аглий, — мне нужно узнать, что произошло, почему вы сцепились.

Рысь перестала шипеть, но агрессивную позу не сменила.

И тогда Аглий увидел человеческие глаза.

«Что это такое? У кошек зрачок вертикальный, а на меня смотрели глаза оборотня в человеческой ипостаси», — подумал Аглий.

Он даже остановился от неожиданности. Рысь воспользовалась этим, развернувшись, легко запрыгнула на стол, а с него быстро перепрыгнула на подоконник. Окно открыто, последний месяц лета баловал тёплой погодой.

— Стой! — сказал Аглий. — Там высоко, даже оборотни не смогут выжить после такой высоты! — но подходить к окну не стал.

— Пусть прыгает, — послышался голос Замира, — одной кошкой меньше станет, много их развелось, дышать трудно.

Аглий только открыл рот, чтобы заткнуть сына, но сказать так ничего и не смог. С рысью что-то происходило. Тело её сжалось, шерсть стала втягиваться, кости стали уходить внутрь, а вместо этого стали появляться перья. Спустя несколько минут, на подоконнике сидела серая сова, но глаза остались человеческие.

Сова щёлкнула клювом и прыгнула в окно, она расправила крылья и, ловя потоки воздуха, полетела к лесу за городом.

— Что это за хрень? — сказал Замир.

— Это метаморф, — ответил Ревек, — вот почему я не мог учуять её зверя.

— Кто? — переспросил Замир.

— Сегодня придёшь домой и перечитаешь Большую энциклопедию оборотней, — строго сказал Аглий. — Чему тебя учили в университете, идиот? Кто будет отвечать за твой поступок? Завтра появится глава её стаи и потребует ответа за твоё поведение.

— Она не принадлежит стае, — сказал Замир. — Она сирота, в личном деле нет ничего про родителей.

— Значит, у неё есть опекун, — сказал Ревек, — или она входит в вампирский клан.

— Подумаешь, опекун, — сказал Замир. — Отец не справится с вампиром?

— С этим не справится, — ответил Ревек.

Он сидел за столом и листал папку с личным делом Шелли.