В свёртке оказалась жёлтая ряса с затейливой оранжевой отделкой; точь-в-точь монашеская, разве что не бело-синяя.

— Издеваетесь?! Как я в этом драться буду?

Брат Анда ошарашено посмотрел на него. Брат Юнь подавил смешок.

— Драться, — наконец повторил Анда.

Тэрн закатил глаза:

— Участвовать в состязаниях, доказывать свою веру — называй, как хочешь.

— Брат Юнь, ты уверен...

— Ай-яй-яй, брат Анда, всё сомневаешься в силе Творца? — пожурил брат Юнь и плюхнулся на кровать.

Он скрестил руки на круглом пузике и доброжелательно улыбнулся. Брат Анда заметался по комнате.

— Состязания предназначены для доказательства своей веры! Знания Свитков Дэйниэловых, Святых Заповедей, мироустройства! Откуда ты взялся, что об этом не знаешь?!

Тэрн ошалело моргнул.

— Смеётесь, что ли?.. Чтоб я тратил время на эту чушь?!

Он смял рясу и кинул её в брата Анду. Монах поймал её и беспомощно всплеснул руками — чуть не снеся со стола стопку книг. Тэрн двинулся к выходу.

— Пятьсот золотых, — пояснил брат Юнь.

Тэрн отпустил ручку двери и медленно развернулся.

— А когда станешь победителем, любой из паломников будет счастлив подбросить тебя до своего города. Ты ведь путешествуешь?

Тэрн аккуратно забрал у брата Анды балахон и переоделся.

— Меч оставь, — буркнул Анда. — Это неуважение к Состязаниям Веры.

— Да ла-адно тебе, брат Анда...

Тэрн так же молча повесил сверху перевязь и поплёлся за монахами. Радовало лишь одно: скоро у него будут деньги, потому что религию он знал даже лучше, чем сражался.

— В третьем этапе участников вызывают на сцену по двое и задают вопросы, — наставлял его брат Анда по дороге. — Тот, кто покажет большее знание веры, переходит дальше — до тех пор, пока не останется победитель. А меч лучше всё же оставь: не выберут в победители вооружённого... не доверяешь мне, так брат Юнь подержит.

Тэрн покосился на кругленького и довольного брата Юня, потом на вечно напряжённого брата Анду; покачал головой, но всё же отдал им меч. Сразу почувствовал себя голым, несмотря на припрятанные кинжал и метательные ножи.

— Потеряете — придушу обоих, — рыкнул он.

— Удачи! — улыбнулся в ответ брат Юнь.

Тэрн почувствовал, как за шиворот стекают холодные капли. Он резко обернулся и увидел брата Анду с вычурной бутылочкой, в какие обычно наливали святую воду.

— Я осознал, что без этого твоя победа невозможна, — объяснил Анда.

Тэрн многое хотел сказать, но было некогда. Брат Юнь проскользнул на сцену и встал рядом с ведущим. Тэрн поторопился за ним. Святая вода мерзко холодила спину.

— Брат Ишка, маленькое объявление, — голос Юня прозвучал неожиданно громко. Тэрн пригляделся и увидел у него на вороте странный механизм, не иначе как сделанный в Релле, городе техников. У Тэрна на рясе был точно такой же. — Верующие! Все мы помним Алрана-Праведника, что так хорошо справился с предыдущими этапами Состязания Веры. Но неисповедимы пути Творца, и по воле его Алран был снят с Состязаний. Вместо него Дэйниэл явил нам этого юношу.

По толпе прошёл неодобрительный гул. Брат Юнь отошёл в сторону, брат Ишка облизал губы.

— Да, неисповедимы пути дэйниэловы... что ж, брат по вере, ты пропустил представление участников. Расскажи же нам, как тебя зовут и где ты изучал дэйниэлову веру?

Из слов брата Анды Тэрн понял, что победителя определит не только правильность ответов, но и произведённое впечатление. Поэтому он сделал невинные, наивные глаза и посмотрел в ложу, где заседали судьи — монахи разных возрастов и званий.

— Тарк. Я жил в лесу вместе с матерью и отцом, и они, в силу своих способностей, учили меня святой вере.

Публика взорвалась смешками и оскорбительными выкриками: ещё бы, вместо учёного мужа им представили мальчишку-дикаря! Тэрн посмотрел на судей ещё более простодушным взглядом. Этот взгляд не раз спасал его в первые годы жизни в ордене... потом все привыкли, и больше он не работал.

— Брат Юнь, ты уверен, что правильно истолковал знак Творца? — прошептал брат Ишка.

— В крайнем случае, все хорошо посмеются.

Брат Юнь подмигнул Тэрну и ушёл со сцены, а тот впервые посмотрел на своего соперника. Он был словно помесь Анды и Юня: худой, но при этом спокойный... Надменное выражение на его лице заставило Тэрна потянуться к мечу, но он не шевельнулся, вспомнив, что нужно произвести впечатление, — и уж потом, что меча у него нет.

— Итак, для нашего новичка повторим правила этапа. Я задаю вопросы обоим участникам по очереди, если участник не отвечает, вопрос переходит к его сопернику.

Брат Анда за сценой сжимал рукоять меча и лихорадочно молился. В воздухе застыл тяжёлый запах священных трав: казалось, им пропиталось всё здесь. «Пятьсот золотых. Пятьсот золотых».

— Первый наш вопрос будет совсем простым. Он посвящён тем из наших зрителей, которые не так хорошо разбираются в мире, а заодно поможет оценить знания нашего нового участника. Тарк-из-Леса, расскажи нам, что происходит с душами после смерти?

»Пятьсот. Золотых», — повторил себе Тэрн и начал рассказывать.

— Как всем нам известно, после смерти души попадают в кладовую Дэйниэла-Творца, который перебирает их и решает, какие из них снова возродятся в мире и кем, — Тэрн закончил, но все выжидательно смотрели на него. Он покосился за кулисы; брат Юнь махал руками, будто пытался взлететь: «Продолжай, продолжай, продолжай!» — Первое упоминание об этом мы встречаем в Дэйниэловых Свитках, когда наш великий и благостный Творец говорит себе: «Сначала перебери души, отложи в эту корзину негодные, а в эту достойные; засей их, посмотри, как они вырастут, а потом можешь поехать на бал».

Брат Юнь одобрительно кивнул, и Тэрн замолчал. Брат Ишка сверкнул улыбкой.

— Хорошо! Следующий вопрос будет ненамного сложней. С какими словами оставил наш милостивый Творец мир людям, Кайран?

Соперник смерил Тэрна горделивым взглядом.

— Это известно даже тем из нас, кто жил в лесу, — в толпе раздались смешки. — Наш великий и благостный Дэйниэл-Творец сказал: «Люди! Я создал для вас мир, полный гармонии, мир, в котором никогда не будет болезней, голода, землетрясений или наводнений — ничего, что мешало бы вам жить. Так наслаждайтесь этим миром и будьте счастливы». Или, если цитировать на староалиарском: «Лиде! Созидаче вар мире, напойне гарамоне; мире...»

Раздались восхищённые выкрики: на староалиарском осталось всего несколько книг, знали его лишь по-настоящему образованные люди. Даже Тэрн восторженно улыбнулся. А потом с той же милой улыбкой заметил:

— Во-первых, «созидайч», а не «созидаче». Во-вторых, в староалиарском нет слова «гарамоне», она называлась «хотан», и там не «наслаждас», а «поглощте», просто исправили при переводе, чтобы красивее звучало... как знают даже те из нас, кто жил в лесу.

Алый Кайран хватал ртом воздух. Стоило ли говорить, что в этом туре Тэрн победил?

— Тарк, расскажи нам, что особенного в Священном Городе? — был единственный примечательный вопрос в следующем.

Тэрн напрягся. Для монахов это была самая важная тема. Он выдохнул и начал всё тем же возвышенным тоном:

— Как известно, Айнер был основан божьими посланниками, святыми Гелдером и Дайфусом — самыми чистыми людьми Алиара. Дело их продолжили святые отцы, наши всемилостивейшие и благороднейшие наставники. Поэтому за несколько столетий город наполнила такая праведность и чистота, что сам Дэйниэл-Творец изумился им. Он спустился, дабы воочию узреть подобное место, и был так поражён, что навсегда покинул свой небесный дом и поселился здесь. Он растворился в своём городе, но иногда воплощается в человеческое тело и ходит по улицам, словно обычный монах или прихожанин... Вот почему мы называем Айнер Городом, где живёт сам Творец.

Тэрн выдохнул и посмотрел на судей. Вроде бы, выступил неплохо, но кто знает... Ему повезло: этот этап он выиграл, как, впрочем, и следующие. Тур от тура становилось лишь проще: вопросы были более сложными, и там, где соперники терялись, он с лёгкостью давал ответ. Всё шло отлично, он уже вышел в финал и предвкушал победу, но — как обычно, «но».