Александр Забусов

Славянин. Десятник особой сотни

Пролог

После обильного завтрака князь Святослав не изменил своим привычкам, заниматься государственными делами. Наконец-то свершились его чаяния, он подошел к возможному решению проблемы расширить свое княжество, с востока присоединив к нему курские земли. Вот уже седмицу, как здесь, в пограничном Хотеньском погосте, втайне от недоброжелателей, следуя разрозненными отрядами, скапливались его дружины. Долго ожидался момент набега на вотчину Изяслава Курского, и вот час пробил.

Маленький детинец едва мог вместить в себя малую часть воинства, а потому войска расположились по северянским селам, весям и деревенькам, соседствовавшим с погостом, выбранным под ставку. Все сложилось ко времени, скрупулезно спланированному самим князем и его ближниками. Хотень был настолько мал, что терем наместника трещал по швам, от количества начальствующего люда в нем. Председательствуя на заседании боярской Думы, князь сидел во главе широкого стола, вокруг которого стояли и сидели сановники, воеводы и людишки призванные решать различного рода побочные задачи. Здраво рассудить, так собравшееся общество, и Думой-то назвать можно было с большим натягом. Скорее войсковой штаб собрался для уточнения задач и планирование последующего броска. Прозор был рад здесь же увидеть Властибора, по причине тесноты, маячившего за княжим креслом. Волхв, он конечно сам себе на уме, как кстати и сам Прозор, не совсем славянин, а даже совсем наоборот, византиец, настоящее имя которого было известно единицам смертных в Константинополе, хоть это тайна скрытая за семью печатями, но на данный отрезок времени они союзники. А то, что оба родственные души, Прозор знает давно. Оба ненавидят весь род людской, проживавший на этих землях. Все у них как не у людей. Простора много, самой земли немерено, вроде живут никого за пределами лесов не трогают, а страх берет. Вдруг решат подгрести под себя соседние королевства и империи. С них станется. Вандалы, одним словом.

Он взглянул на того, кто сидел от князя по левую руку. Владимир, старший сын князя. Вот для кого нужен Курский стол! По мнению Прозора, не в коня корм. Молод, задирист, заносчив, он не обладает, ни знаниями отца, ни воинским умением воеводы, да и мужества маловато. Лучше бы Святослав позаботился сперва о втором сыне. Хотя-я… Не сказать, что Прозору это все не на руку, видно и самому князю тоже.

Ударом ладони по столешнице, князь прекратил было поднявшийся шум при обсуждении движения войска и тыловых поездов, ряженых под купеческие караваны. Встав на ноги, грозным взглядом обвел кворум, в наступившей тишине подвел итог:

– Я вас услышал! До приказа всем полкам оставаться на местах, ну а когда прикажу, воевода левой руки, боярин Мечислав, обогнет Олешню, тропами пройдет по лесам и захватит Льгов. Сам я, с основным войском, пройду по центральному тракту, встану под стены Курска. Воевода правой руки, боярин Щука, двинет воинство вдоль Псела, захватит большой погост, зовущийся Веяханью. Опосля, оба они, приведут дружины к Курску. Там их ждать буду. Проводники для похода будут в срок.

– Князь, осень на дворе, неровен час дожди пойдут, разверзнутся хляби. Как бы не застрять на бездорожье! – предположил боярин Богумил.

Волхв будто ждал такого предположения, нарисовался из-за плеча повелителя. Бусинками маленьких крысиных глаз впился в сомневающегося ближника, с нотками панибратского тона, успокоил:

– Небоись боярин, боги ныне на нашей стороне. Обещаю погоду без дождей.

Подобное объяснение со стороны лица «близкого» к богам, разрядило нервозную обстановку. Высшие силы на их стороне.

– Все! Разъезжайтесь. Оставшиеся, ступайте обедать. – Велел князь.

Как правило, обед был еще до полудня. Члены Думы и другие приближенные обычно обедали вместе с князем, но в этот раз Святославу нужно было обсудить неотложные дела с представителями своей разведки, так что даже полуденный сон, входивший в обязательную программу, мог отмениться. Наконец-то в светлице стало свободно. Остались князь с волхвом, бояре Илим и Ставка, ближе которых у Святослава советников нет, и молодой Владимир, ну и естественно он с боярином Злобой.

Было заметно, что перенаселение светлицы утомило светлого князя. Теперь же он развалился на подушках кресла, задумчиво посмотрев на обоих своих разведчиков, мигнул Илиму.

– Распорядись, пусть квасу принесут.

Прозор про себя отметил, что, несмотря на проживание в захолустном погосте, князь одет в кафтан фиолетово-синего цвета, с чисто по-византийски облегающими рукавами, заканчивающимися золоченой парчой. Форсит! Отвык от воинской справы.

– Ну, рассказывайте, – мотнул головой, стоявшим столбами тихушникам.

Первым повел речь Злоба. Откашлявшись, наверное, под княжеским взглядом пересохло горло, заговорил:

– Государь! Сведения о том, что большая часть курской дружины, посланная князем в помощь шурину, князю Ростовскому, точны. Ко времени осады нашим войском Курска, дружина не вернется, могу гарантировать своей головой.

– Смотри, боярин, цену за ошибку ты сам назвал! – усмехнулся князь. Было видно, что он доволен. – Дальше.

– С половецким князьком Халаганом, я от твоего имени договор заключил. Он со своей ордой обогнет Курск и погуляет по весям на восточных окраинах княжества, в случае чего, пощиплет уставшие в походе дружины, будь те не ко времени явятся.

– Много запросил твой князек?

– Нет. Самую малость. Ему самому охота безнаказанно прогуляться по русским землям, а тут…

– Добро! Я тобой доволен. Ну… а ты Прозор, чем меня порадуешь?

– Ты приказал под любым предлогом убрать из Курска особую сотню.

– Хорошо, что помнишь. Ну, и?

Кривая ухмылка проползла по лицу однорукого.

– Менее чем через седмицу назначена большая охота. На охоте будет застрелена сестра Изяслава, Любава.

Князь нахмурил брови.

– Что девка забыла на охоте? Ей же надлежит с мамками и няньками рукодельем заниматься.

– И все же она будет там. Так вот, после случившегося сотню выманят из города и уничтожат. Люди назначены и посланы.

– И десяток Лихого уничтожишь сможешь?

Прозор смешался. Откуда? Святослав довольно рассмеялся. Ему понравилось замешательство однорукого слуги.

– Ты думал, что кроме вас двоих у меня нет глаз и ушей? Ошибаешься. Я знаю даже то, что этот десяток посылают туда, где справиться могут только ведуны с волхвами.

– Приняты меры, княже. Задействовано будет колдовство византийского толку. Работать будут с подстраховкой.

– Прозор, избавь меня от лишних подробностей. Что с предателем, с боярином Бурдуном, сын которого погиб по твоей милости?

– Княже, ты же сам ве…

– Ну?

– Десяток Сигурда расправится с ним и его семьей еще до того времени, когда твои вои подойдут к стенам курского детинца.

– Верю. Только, чтоб всех под корень. Чтоб другим неповадно было бросать своего князя! Что еще?

– Еще? Во Льгов и Веяхань посланы команды сеять панику у местных горожан и пришлых смердов, а так же для поджогов лабазов с едой.

– Добро. Молодец Прозор. А в Курск?

– В Курск нет.

– Почему? – удивился князь.

– Там у боярина Милорада служба послухов отлажена. Не даст работать старый.

– Сколько времени мне ждать?

Прозор почувствовал, как по спине скатилась капля пота. От его ответа и дальнейших действий его же людей, зависела его жизнь. Князь только внешне напоминает сибарита и добряка, кто его хорошо знал, отчетливо понимал и то, что приказ тихо удавить, похитить, пытать, мог быть отдан в любой миг. Князь, как и византийские владыки, свидетелей в живых оставлять не любит. Прозор произнес, словно в ледяную прорубь нырнул: