Глава первая: Герцог Моллард
I
Сентябрь 2924 года миреданского календаря
Лотария, герцогство Альдеринг
Никогда раньше Дэнтон не целовал деда. Теперь, впервые за девять лет его жизни, этот день настал.
Высокий саркофаг во дворе замка Альдеринг цвел десятками роз, а камни двора покрывал ковер лепестков. Под негнущиеся руки деда положили меч, тело облачили в доспехи. Дэнтон никогда не видел его ни в латах, ни с мечом – только представлял по рассказам. Герцог Алексис Моллард скончался при семидесяти шести годах – более чем достойный возраст.
– Давай, Дэнни, оставь деду поцелуй прощания, – мать легонько подтолкнула его вперед.
Он вдруг понял, что все вокруг смотрят на него. Взгляды собравшихся во дворе людей показались ему суровыми. С капюшонов стекала дождевая вода. Ливень разразился на закате, и холодные бичи до сих пор стегали стены и мощеный двор замка. Вода грохотала в стоках, будто река. Слуги уже несколько раз вычерпывали воду из гроба.
Дэн подошел и положил руку сначала на гроб, а потом на руку деда. Бледная кожа была холодной и твердой. Что гроб, что рука – разницы нет, так что Дэн от испуга едва не отдернул пальцы.
Никогда раньше он не видел мертвеца так близко и тем более не трогал его. И уж точно не целовал.
Лицо герцога неуловимо изменилось после смерти. Застывшее и белое, как будто гипсовое, оно отторгало. К тому же священник закрасил ему веки серебряной краской и нарисовал на лбу молнию – символ церкви Просветителя.
Дэнтон встал на носки и быстро дотронулся губами до холодного лба. По спине пробежала дрожь, и он едва сдержался, чтобы не утереть рот на глазах у всех.
Отходя от гроба, Дэн поймал ненавистный взгляд леди Сарисы – законной вдовы отца. Сама она так и не оставила наследников – все дети, которых она рожала, вышли мертвыми. Поэтому, когда еще до рождения Дэнтона отец погиб, титул герцога вернулся обратно к дедушке.
Сариса не сводила с него глаз. Губы сжались в алую ниточку на узком лице. Дэнтон знал, о чем она думает. Дедушка написал завещание, но вскроют его только завтра. Сариса наверняка думала о том, кто вписан в это завещание, и кому перейдет титул.
Внуку-бастарду, пускай и чистой лотарской крови, или вдове единственного сына? Кто будет править в замке – герцог или герцогиня?
Когда все закончили прощание, вперед вышел священник. Он снял капюшон, и ливень мигом увлажнил его лысую голову. Руки легли на край саркофага, и он нараспев произнес:
– Хоть мы и будем скорбеть, оставим печаль. Герцог Алексис Моллард, достойный человек и храбрый воин, окончил свой земной путь спокойно. Мы будем верить, что душа его вознеслась и Просветитель принял его как сына. Да святится память его!
– Да святится память его! – нестройным хором отозвались люди и побрели в замок.
Дэнтон не спешил. Он смотрел, как хоронители закрывают саркофаг и перекладывают на телегу. Мама стояла за спиной, обнимая Дэда за плечи. Сейчас дедушку увезут и возложат на вершине одинокой башни. Так хоронили королей в древней Лотарии, и дед пожелал упокоиться так же. Спускаясь, хоронители разрушат лестницу, чтобы покой герцога был нерушим.
Только тогда, впервые за весь вечер, Дэнтон Моллард заплакал.
II
Меч летал и жалил, как овод, всюду распуская кровавые цветы. Врагов становилось все больше. Кривоглазые юмы наступали отовсюду, но на обветренных лицах застыл ужас.
– Вам немного осталось! – прокричал Дэнтон, и враги бежали от мощи его голоса.
Юмы падали и устилали землю, и Дэн шагал по телам, как по ковру. Впереди сражался король Юминга, прозванный Грошовым. Он сумел сбежать из плена и начал новую войну. Дэнтон возглавил армию и в этой последней битве собирался победить и отомстить за отца.
– Сюда! – прокричал он. – Ко мне!
– Крепче держи меч! – сказал ему старый оруженосец. – И дыши ровнее – что ты как вол в упряжке!
Дэн атаковал. Тяжелый клеймор1 развалил Грошового короля напополам.
– Вот это хороший удар! – похвалил оруженосец. – Еще раз! И не сгибай так запястье!
– И кто это тут у нас?
Дэнтон обернулся, и все исчезло. Армия юмов и мертвый король превратились в манекены, кровь стала соломой, клеймор – деревянным мечом. Сам Дэнтон Моллард, великий полководец и коннетабль2 Америи, превратился в Дэнни, шестилетнего мальца, который только учится владеть мечом. Лишь старый оруженосец по имени Гирм остался старым оруженосцем по имени Гирм.
– Это я, дедушка! – вскричал Дэн. – Смотри, я дерусь как воин!
– Доброе утро, милорд, – поклонился Гирм. – Мальчик делает успехи.
– Оставь нас.
Оруженосец повиновался. Дедушка проследил, как он уходит, а затем посмотрел на Дэнтона. Между белыми, как мука, бровями пролегли глубокие хмурые морщины, но он улыбался.
– Вы позволите ваш меч, господин воин?
Дэн протянул деду меч. Тот осмотрел деревянный клинок, взвесил его в руке и вдруг ударил Дэнтона по плечу. От неожиданности мальчик вскрикнул и заплакал.
– Тихо, – спокойно сказал дедушка. – Убери слезы.
– Мне больно!
– Воины терпят боль.
И он ударил снова, по другому плечу. На сей раз Дэн промолчал, но слезы все еще катились по щекам.
– Милорд Алексис! – мама выбежала во двор.
– Прочь, женщина, – сказал дед, не глядя в ее сторону.
– Пожалуйста, милорд!
– Стража!
Пара гвардейцев в плащах с грифоном преградили маме путь и вежливо, но твердо увели со двора.
– Ты еще плачешь? – морщины меж бровей деда стали глубже.
Меч врезался в ногу над коленом. Дэн сжал зубы и вытер слезы кулаком.
– Если ты воин, то как только ты родился, началась война. В ней нет перемирий и переговоров, и кончится она лишь с тобой. Ты понимаешь?
Дэнтон кивнул и запомнил эти слова, хотя вряд ли понял в тот момент. Тогда он понял одно – плакать нельзя. Иначе тот, кто бьет тебя, будет делать это снова.
– Забери.
Дэн ловко поймал брошенный меч, и дедушка снова улыбнулся.
– Ну-ка, ударь меня. Давай, отомсти! Не стой!
Дэн попытался обмануть деда ложным замахом, как его учили, но дедушка раскусил его, вырвал меч и снова ударил Дэнтона по плечу. Он не издал ни звука, хотя боль пронзила руку до локтя.
– Мне семьдесят три, но моя война еще не закончилась. Я все еще воин, – дед наклонился и похлопал Дэнтона по горящему плечу. – А тебе всего шесть. Твоя война впереди. Слушай, что говорит тебе старый вояка.
– Да, дедушка, – поклонился мальчик.
– Ты ведь помнишь, кто ты такой. Не посрами память предков, – старый герцог распрямился. – И хватит игрушек!
Он сломал любимый деревянный меч Дэнтона об колено, и тому стоило больших усилий сдержать новые слезы, ибо на сей раз боль вспыхнула куда глубже.
– Дайте мальчику железо!
– Но милорд, железо будет тяжело для него… – подошел старый оруженосец.
– Нет!
И оруженосец, и дедушка уставились на Дэнтона.
– Подайте мне железо, – сказал он. – Если я воин, то нужно учиться воевать.
III
Ночь похорон прошла, и наступило утро. Оно показалось бы Дэнтону совсем пустым, если бы не мама.
– Все будет хорошо, – сказала она.
Мама вытащила из сундука кожаный жилет с вышитыми янтарем птицами.
– Вот. Твоему дедушке он нравился.
Дэн позволил матери надеть на него жилет и застегнуть пуговицы.
Она была красивой, хоть на лице собралось уже немало морщин. Наверное, она была самой красивой женщиной на свете. Иногда Дэнтон любил сидеть и просто смотреть на нее, а мама смеялась и говорила, что Арвин делал так же.