Оглавление

ПРОЛОГ 1

ГЛАВА ПЕРВАЯ 2

ГЛАВА ВТОРАЯ 7

ГЛАВА ТРЕТЬЯ 14

ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ 20

ГЛАВА ПЯТАЯ 26

ГЛАВА ШЕСТАЯ 30

ГЛАВА СЕДЬМАЯ 36

ГЛАВА ВОСЬМАЯ 43

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ 48

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ 54

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ 60

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ 68

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ 75

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ 85

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ 91

ЭПИЛОГ 94

ПРОЛОГ

- С ума сойти, я родила живого эльфа, - это были мои первые слова, когда мне, уже более вменяемой, чем сразу после родов, принесли ребёнка для первого кормления. Молоденькая сестричка, наблюдавшая за нашим воссоединением, тихонько хихикнула, оценив шутку.

- Она совершенно здоровая, - успокоила ещё не успевшую испугаться меня бабушка, сидевшая на стуле рядом с кроватью. - Форма ушных раковин действительно необычная, но в этом нет ничего криминального. Она, как и глаза, скорее всего, с возрастом поменяется; хотя разрез действительно необычный, - в доступной моему пониманию форме изложила эта строгая женщина.

- Да даже если не поменяется, - философски заключила я, критически оценивая плод своих долгих мучений. - По мне, так она настоящая красавица, - и я расплылась в умилённой улыбке. Подозреваю, с критичностью получилось не очень; крошечный красный сморщенный комочек, если подумать, красивостью не отличался. Но кто бы на моём месте задумывался?

Родов я, в отличие от большинства молодых мамаш, не боялась. Ну, честное слово, стыдно бояться, когда светило медицины, главный врач нашей второй гинекологической и по совместительству родная бабушка поднимает на смех каждую паническую глупость, вычитанную в интернете или услышанную в очереди в поликлинике! Быстро устав чувствовать себя истеричной дурой, я перестала читать отзывы и слушать товарок по счастью (или несчастью, тут у кого как). Слушала бабушку, ела творог, фрукты и витамины, и морально готовилась.

По-хорошему, больше всего в такой ситуации должен поддерживать будущий отец ребёнка, но, увы, его не предвиделось. Обычная история: бросил, как только узнал новость о перспективе отцовства. А я... Расстроилась, конечно, но не до безумства, и делать аборт категорически отказалась. Стоило только представить, что со мной сделают родные за такую глупость, и глупая мысль сразу прикинулась не более умной шуткой.

Просто лишний раз убедилась, что семейная сказка о родовом проклятье клана Верещагиных — не такая уж сказка, да занялась другими хлопотами.

По семейному преданию, история эта началась ещё в Екатирининские времена. Наша давняя прародительница была деревенской ведьмой, и именно она душевно прокляла всех мужиков начиная с безответственного кавалера, от которого нагуляла дочку, заодно таким образом саму дочку «обезопасив». Вроде и глупость, но не поверить трудно; мужчины от нас либо сбегают, либо просто долго не живут.

Не знаю, что случалось с более давними предками, но и известных историй хватает, чтобы уверовать в проклятье. Прадед погиб на войне почти сразу, не успел даже узнать, что жена тяжёлая была. Дед, как мы предполагаем, сбежал не от ребёнка, а от бабушкиного характера, но тоже задолго до родов и до ЗАГСа. Мой собственный отец до свадьбы попросту не дожил, разбился на машине, так и не познакомившись с нами, мной и сестрой-близняшкой. Вот теперь и Витька... Да ну его, кобеля, сбежал — оно и к лучшему.

В итоге семья наша состоит исключительно из женщин. И нельзя сказать, что кто-то из детей в ней когда-то страдал от недостатка родительского внимания и жаждал отцовской опеки. Мы живём вполне дружно, в огромной двухъярусной квартире, - финансовый вопрос никогда не был острым, или даже актуальным. В отсутствие мужчин женщинам приходится быть сильными, а ум у нас в роду явно передаётся по женской линии.

Бабушка Наталья Аркадьевна, как я уже говорила, в нашей семье строгая, доктор медицинских наук, акушер-гинеколог от бога с сумасшедшим стажем и железным характером; мы её втихаря зовём «наш Сталин в юбке». Мама — на первый взгляд очень мягкая, покладистая женщина, неконфликтная и сдержанная. Впрочем, это дома; на работе, насколько я знаю, финансового директора Елену Игоревну даже их генеральный побаивается. Ну, и мы с Сонькой, то есть — Зоя и София, - будущий великий конструктор ракетных двигателей и будущий не менее великий хирург.

И, самое главное, внешностью никого из нас бог не обидел. Даже бабушка, даром, что ей уже шестьдесят, всё ещё весьма эффектная женщина, и её густые чёрные волосы лишь слегка тронула седина. Мама, такая же яркая брюнетка, в свой сорок один год привлекает внимание мужчин от восемнадцати до восьмидесяти, а уж про нас с Сонькой и говорить нечего: смоляные косы в руку толщиной, зелёные глазищи, отличные фигуры. Ведьминская у нас красота, ох — ведьминская! Мама нас с детства дразнит «мелкой нечистью», хотя сама не лучше.

И тут вдруг — получите, распишитесь. Моя малышка. Глазки синие-синие, волосёнки на голове беленькие-беленькие... И это при том, что шельмец Витька — рыжий!

Спрашивать, от кого ещё я могла нагулять такое светловолосое чудо, родные не стали. Это был не вопрос доверия или недоверия, просто всем было плевать: папаши традиционно нет, ну и леший с ним. Удобно, можно подобрать отчество на свой вкус, подходящее к имени.

Имя, кстати, придумывали всей семьёй на некоем подобии совета, когда до моего тела допустили остальную родню; в вопросе посещений бабушка была ко мне даже строже, чем к прочим роженицам.

Лучше бы без них заранее решила, потихоньку, чтобы уже потом поставить всех перед фактом.

Основную проблему, конечно, составляла Сонька со своими «Галадриэлями» и «Лучиэнями». Замолчала сестра только тогда, когда к нашей компании присоединилась бабушка, и мы сошлись на том, что девочке предстоит носить имя оригинальное, но не до идиотизма. Бабушка вспомнила современные веяния на возрождение старославянских имён, и идею поддержали единогласно. В итоге после долгих пререканий под Сонькино хихиканье сошлись на «Мирославе Игоревне» - вроде и оригинально, и есть шанс, что не будет мешать жить. Домашних вариантов тоже хватает, от Милы до Славы. В общем, мне понравилось; а не понравится ей самой — поменяет.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

- Славка, ну, как так можно? - вздохнула я, разглядывая разбитую бровь прибежавшего из школы чада и синяк на скуле.

- А что он дразнится?! - светлые бровки сурово сошлись на переносице.

- Наверное, потому, что ты ему нравишься, - предположила я, прицеливаясь вымоченной в зелёнке ватной палочкой в ссадину.

- Да ну-у, - недовольно протянула она и зашипела, когда бриллиантовый зелёный совместился с раневой поверхностью. - Он же не на меня обзывается, - логично опровергло моё предположение задиристое дитя, когда мама ответственно подула на ранку, и щипать перестало. - Он же Юльку дразнит колобком! И, мне кажется, не из симпатии, - серьёзно заключила она.

- То есть, ты у нас защитница невинно оскорблённых? - я снова устало вздохнула, раздумывая, что делать. С одной стороны, драться плохо. Но с другой — не наказывать же ребёнка за то, что она вступилась за подружку! - Котёнок, это, конечно, хорошо, что ты за друзей горой, но постарайся в следующий раз воздержаться от рукоприкладства, ладно? Ты умная девочка, учись ставить обидчика на место словами. Посмотри на бабушку Нату; ты представляешь, как будет выглядеть, если она полезет на кого-нибудь с кулаками?

- Кто же бабушку обидеть может, она строгая, - задумчиво протянула Славка, внимательно и недоверчиво разглядывая меня своими невозможно синими глазами.

- О том и речь! Она ставит на место взглядом и словами, и это правильно. Понимаю, тяжело, конечно; у меня тоже не всегда получается. Но бить мальчишек за глупость — последнее дело. Мальчики взрослеют медленнее, умнеют тоже медленнее, причём ещё и не все, - хмыкнула я. - Ладно, героиня. Где ещё болит? - смазав до кучи ободранный кулак, я принялась складывать аптечку. - Иди, переодевайся, мы же с тобой по магазинам собирались.