Глеб устало откинулся на спинку широкого кресла и прикрыл глаза. Раздражающая тишина в пустой

квартире давила и уж точно не успокаивала, позволив расслабиться после тяжёлого дня, проведённого в душном офисе. А кто сказал, что будет легко? Несколько лет назад, получив красный

диплом, он сделал свой выбор, засунув корочку куда подальше и подавшись в семейный бизнес на

радость отцу, тут же спихнувшему на него добрую половину своей работы.

Профессия учителя, полученная в университете, теперь казалась каким-то романтическим бредом

подростка, но никак не серьёзной почвой для взрослого мужика, имеющего ребёнка.

Ослабив галстук, затянутый на шее, Глеб посмотрел на часы, пытаясь понять, насколько поздно в

этот раз он пришёл домой. Полночь. Надо же, не так уж и поздно, бывало ещё хуже.

Сын благополучно отдыхал в лагере на юге, получив путёвку за окончание третьего класса в числе

хорошистов.

Артём рос самостоятельным, весёлым ребёнком, не ноющим по каждому пустяку и не

выпрашивающим подарки у родителей. Мальчишка возвращался из школы с ссадинами, синяками и

довольной мордашкой, как и подобает его ровесникам, знающим, что детство не заканчивается на

компьютерных играх. Савкина часто вызывали в школу для бесед о поведении Тёмки и его

бесконечных драках, но обычно миссию по усмирению нервной молодой классной

руководительницы брал на себя Антон, обладая невероятной способностью сводить размолвки к

нулю.

Окружающие, которых не спешили посвящать во взаимоотношения в семье Савкиных, пребывали в

полной уверенности, что редактор известного журнала, отдающего дань не сплетням и

сомнительным биографиям зазвездившихся профурсеток и альфонсов, а настоящему искусству, будь

то музыка, литература или живопись, является дядей Артёма. Соблазнительная, немного

насмешливая улыбка, временами надменный взгляд, затягивающий и не дающий вырваться, зажатая

между пальцами сигарета, обволакивающий голос — он привлекал. Сопротивление классной

руководительницы мальчика было быстро сломлено под таким обаятельным напором, и всё, что ей

оставалось, это краснеть, не выдерживая пристального взгляда голубых глаз, сверкающих из-под

тонких стёкол очков. Со временем стало складываться впечатление, что запись в дневнике ребёнка о

вызове родителей в школу означает лишь приглашение на очередную встречу для его «дяди». Глеб

посмеивался над этим, а острый на язык Артём просил своего второго папочку не отправлять

учительницу в декрет до его выпуска из начальной школы, чтобы было над кем издеваться. Антон

матерился, ерепенился, но, нацепив на лицо привычную улыбку, шёл в школу и сдержанно

выслушивал претензии, в очередной раз обещая, что примет меры.

Савкин повернул голову, услышав хлопок входной двери, за которым последовали шуршание в

коридоре и тихие шаги.

— Привет, — блондин опёрся плечом о дверной косяк, скрестив руки на груди.

— Ты поздно, где был?

— Трахался.

— Ясно, — Глеб поднялся из кресла, потянулся и скинул пиджак. — Я разогрею ужин.

— Даже не спросишь, с кем? — Антон изогнул бровь, насмешливо глядя на шатена, проходящего

мимо него в сторону кухни.

— Нет, — пожав плечами, Савкин завернул на кухню и с шумом стал рыться в холодильнике, вытаскивая кастрюли и миски с салатами.

Поставив ужин на плиту, он стянул осточертевший галстук и бросил его на стул. Закатав рукава

белой рубашки и расстегнув пару пуговиц сверху, Глеб накрыл на стол и вернулся к плите, помешивая ароматную картошку, покрытую золотистой корочкой и заправленную мясным соусом.

— Мелкий, всё готово! — крикнув, он наполнил тарелки и сел за стол, не начиная ужинать в

одиночестве.

Блондин появился через пару минут, уже успев переодеться в потёртые старые джинсы и вытянутую

серую футболку.

— И чего так орать?

— Думал, ты не услышишь, — Савкин уставился в свою тарелку. — Приятного аппетита.

— И ты не подавись, — плюхнувшись на стул, Антон злобно сверкнул глазами и сжал вилку в

пальцах.

— Угу, — равнодушный кивок головы, и шатен неспешно ест, не поднимая взгляда от стола.

— Бесишь! — звон разбивающегося стекла заставил Глеба посмотреть на разъярённого парня, вскочившего с места и швырнувшего на пол вслед за тарелкой стакан с соком.

Савкин молча встал, достал из-под раковины веник с совком и, подойдя к взбешённому блондину, стал сметать осколки вместе с образовавшейся гущей мерзкого цвета.

Выбросив в ведро то, что должно было стать ужином, он вытер пол тряпкой, вымыл руки и вернулся

за стол, продолжив спокойно есть.

Антон выхватил почти опустевшую тарелку у него из-под носа и с силой швырнул в стену над

плитой:

— Я с тобой разговариваю!

— Истеричка, — Глеб выпрямился, взял висящий на спинке стула галстук и пошёл к двери, бросив

напоследок: — Спасибо, что избавил меня от мытья посуды.

— Тварь! — блондин кинул ему в спину кухонное полотенце.

— Убери за собой.

Не слушая больше гневные вопли и брань, он зашёл в ванную, скинул одежду и с наслаждением

встал под душ, расслабляясь и смывая с себя дневную усталость.

Пятнадцать минут под тёплыми струями привели его в норму и даже взбодрили.

Завязав полотенце на поясе, Савкин вышел в коридор и столкнулся с Антоном, сжавшим губы в

тонкую нить и сузившим глаза.

— Мы не закончили! — блондин скрипнул зубами.

— Мы и не начинали, — обойдя его, Глеб прошёл в спальню и остановился возле шкафа, ища

свежее бельё.

— Мать твою, как же меня бесит твоё равнодушие ко всему! — ураган влетел в комнату, сметая на

пути ни в чём не повинный стул и мягкий пуфик.

— У нас одна мать, поэтому будь осторожнее со словами, — шатен даже не обернулся.

— Если тебе настолько насрать на меня, может, просто разойдёмся?

— Мелкий! — Савкин сжал кулаки и резко выдохнул: — Не говори того, о чём будешь жалеть.

— А с чего я должен жалеть? Знаешь, эта девочка отменно сосёт и готовит так, что твои помои и

рядом не стояли! — рявкнув, Антон приблизился и рывком развернул к себе Глеба.

— Рад за тебя, — сбросив с плеча чужую руку, шатен оттолкнул парня и, подойдя к кровати, скинул

полотенце, садясь на край и натягивая чёрные боксеры.

— Нашёл замену, поэтому так спокоен? — блондин встал напротив него. — Я давно подозревал…

Кто это? Смазливый курьер или новый работник в одном из твоих сервисов? Может, тот молокосос, что в прошлый раз менял колесо на твоей тачке?

— Что ты несёшь, а? — Савкин устало покачал головой.

— А может, ты на баб переключился и трахаешь свою секретаршу? Я видел, как у неё слюни по

сиськам стекают при взгляде на тебя!

— Мелкий, прекрати.

— Почему это? Я хочу знать, кого ты пялишь, кроме меня!

— Заебал! — процедив сквозь зубы, Глеб дёрнул Антона за руку и повалил на кровать, нависнув над

ним. — Ты успокоишься или нет? Чего ты хочешь? Как я должен реагировать? Тебе нужно

повторение того раза?

Блондин сглотнул, вспоминая, как пару лет назад напился на встрече одноклассников и

непозволительно жарко попрощался на выходе из ресторана с Катей Остроумовой совсем не

дружеским поцелуем, свидетелем которого и стал Савкин, приехавший забрать пьяную тушку домой.

Тогда шатен даже виду не подал, изобразив перед девушкой уже привычную роль родственника, молча отвёз парня домой, побросал в сумку необходимые вещи и ушёл, зарядив напоследок кулаком

в челюсть.

Две недели молчания и неизвестности, ставшие адом для Антона. Он звонил, искал, но не мог

ничего добиться, потому что даже Михаил разводил руки, не зная, куда делся его сын, появляющийся лишь в срочном порядке на работе и снова исчезающий непонятно где. К счастью, Артём тогда был у бабушки с дедом и не видел того, что творилось дома.