Он пристально смотрел на меня, то ли пытаясь выяснить в своем ли я уме, то ли как вытянуть из меня более подробное и правдивое описание происшествия, но я, не получив ответа, только отвела глаза и уставилась на силуэты, скользящие по коридору.

   - Вы уверены, что больше нечего добавить, мадемуазель Савинова? Может, хотя бы попробуете рассказать, как все было на самом деле, а я уже сам решу можно ли в это верить или нет. И еще, мне жаль, что у вас так жестоко отобрали потрясающий голос, столь кардинально изменив дальнейшую жизнь... - мой скептический взгляд с горькой усмешкой заставили его остановиться и отвести глаза, затем он как-то неуверенно продолжил: - Но ведь вы можете найти для себя другое занятие. Главное, что вы живы. Действительно, вы во всех смыслах уникальная женщина. Прекрасная, талантливая и сумевшая выжить там, где любой другой не смог бы. Поистине вас берегут много ангелов-хранителей, и не стоит хоронить себя так рано. Уверен, что вас ждет счастливое будущее. И происшедшее со временем забудется, как страшный сон.

   Меня от его слов передернуло. Уже не принимая во внимание, что он не знает, что я такое и почему, потеряв голос, потеряла все, не думая о последствиях, выплеснула на него весь свой гнев и отчаяние. Не обращая внимания на жуткую боль, раздирающую горло, зашептала, цедя слова сквозь зубы:

   - Инспектор, вы ничего обо мне не знаете, а делаете такие скоропалительные, а, главное, пустые выводы. Мне исполнилось три года, однажды отец поздно пришел домой и начал рассказывать маме, какой тяжелый сегодня выдался день. В тот момент он держал меня за руку, и я поняла, более того, увидела, чем же он на самом деле занимался: гулял с двумя друзьями и кучей проституток в сауне. Ну, это я потом, став взрослее поняла, а тогда была слишком мала, поэтому очень подробно рассказала им обо всем. Мама была в шоке, папа - в гневе, он решил, что мама за ним следила вместе со мной и, поругавшись, они разошлись по комнатам. Потом произошла еще пара подобных ситуаций, и когда до родителей, наконец, дошло, чем наградила их дочь природа, папа, обозвав меня сатанинским отродием, ушел из дома. Развелся с мамой и двадцать два года после этого общался со мной только по телефону и с помощью открыток. А в тот вечер, перед тем как меня чуть не убили, он позвонил и потребовал денег. Ведь я стала знаменитой и, возможно, в перспективе - богатой. Причем, получив отказ, отец начал шантажировать меня именно тем, что расскажет об этом всему миру.

   Из-за моего проклятия, мама так и не смогла снова выйти замуж, обрести счастье с другим мужчиной, но благодаря этим способностям, мы иногда играли в лотерею и выигрывали деньги, позволявшие жить совсем неплохо. Во всяком случае, оплачивать мое дорогостоящее образование. Именно из-за дара, обернувшегося проклятьем, мама так и не смогла еще раз полюбить, с моей помощью проверяя всех своих любовников и избавляясь от них, не найдя идеала. А я? Вы думаете, я добровольно живу отшельницей, не имея ни друзей, ни врагов. Просто любой, кто коснется меня, раскрывает свое прошлое со всеми его ошибками, терзаниями и ужасами. А вот кого коснусь я, одаривает своим будущим, каким бы оно ни было. И я не вправе изменить что-либо. Ведь я пыталась в детстве и юности несколько раз помочь близким людям, кого-то спасти от смерти, кого-то предостеречь от ошибок. Вы думаете, меня хоть кто-то послушал? Нет! Полагаете, легко видеть последствия чужих ошибок или смерть, не в силах помочь, зная и молча наблюдая за развитием событий? Я не могу ни с кем сблизиться, не могу никому довериться. Потому что меня будут либо бояться, либо считать сумасшедшей, либо используют в своих целях. Теперь прикасаться к другим - словно наступить в навозную кучу и хорошенько в ней потоптаться. Так как вы считаете, какое меня теперь ждет будущее? Мой голос - это возможность общения и связи с миром. Возможность зарабатывать, обеспечивая себе достойную жизнь и безопасность, а что теперь ждет? Я не знаю! Хотите, я расскажу, что вас ждет в будущем!!!

   Я схватила за руку не успевшего отреагировать на мои слова Этьена и, раскрывшись, пустила в себя его будущее. То что я увидела, ужаснуло, побледнев, просипела уже совсем онемевшим от боли горлом:

   - Если вы мне тоже не поверите, погибните. Прошу вас, нет, просто умоляю - наденьте бронежилет, как только выйдите из больницы. И не снимайте его до утра, заклинаю вас. Хотя бы просто ради шутки поверьте мне, пожалуйста. Я не буду вам рассказывать, что произойдет, потому что вы можете изменить свое будущее, и эта пуля все равно настигнет вас уже при иных обстоятельствах.

   Он выдернул из моей хватки ладонь и, вытерев ее о штаны, словно в чем-то испачкался, встал со стула и направился из палаты. На пороге он нервно обернулся и, извинившись, попрощался, уже выходя в коридор. А я так и осталась лежать, молча глотая слезы. После легкого обеда, принесенного улыбающейся медсестрой, провалилась в тревожный сон. Следующие пару дней только лежала, погрузившись в невеселые думы, беседовала с врачами и ела, набирая совсем растраченные силы и килограммы. А еще думала над тем, что, наверное, зря выложила инспектору столь личные подробности о себе, еще неизвестно, как он отнесся к моим откровениям. Хватит ли ему здравомыслия сохранить, рассказанное в тайне.

   Врачи объяснили, что из-за огромной кровопотери мне сделали переливание крови, но все равно, наблюдается сильнейшая анемия и воспаление некоторых органов, с которым они не очень успешно борются. Горло восстановили, как смогли справились с тяжелейшими повреждениями. И если внешне, со временем, это будет не так заметно, то внутри шрамы никуда не денутся, и голос не вернется. Постоянно держалась довольно высокая температура, которую не могли сбить никакими лекарствами. И пока мне рекомендовали полный постельный режим для успешного лечения. Я лежала, не зная, что же делать дальше, до сих пор не в силах полностью осознать и принять случившееся и увиденное в будущем своего несостоявшегося убийцы. Это не может, не должно быть правдой и, тем не менее, проклятие еще ни разу не ошибалось и не обманывало меня. И как теперь жить с ТАКИМ знанием?

   Проснувшись, я заметила, что у кровати стоит человек и увлеченно щелкает фотокамерой, снимая меня. "Репортер!" - озарило вспышкой паники и злости. В тот момент, когда я тянулась к кнопке вызова персонала, в комнату вошел инспектор Круазо и, заметив репортера, в бешенстве схватил его за шиворот и выволок за дверь, предварительно отобрав камеру. Через пару минут он вернулся в палату и молчком сел на уже привычный стул возле меня. Собравшись с силами и, возможно, мыслями, произнес:

   - Простите, охранник немного отвлекся, и эта репортерская крыса смогла пробраться в палату, больше этого не повторится. Я удалил все ваши фотографии на камере, так что с этим тоже ни каких проблем не будет. - Он немного помялся, а потом словно прыгнул в воду с головой: - Спасибо, что подсказали про бронежилет. После того как я тогда ушел, все-таки выполнил вашу просьбу и надел его, хотя, честно признаться, чувствовал себя полным идиотом. Но через несколько часов стал свидетелем ограбления инкассаторов и помог им отбиться от грабителей. Если бы не бронежилет, то сейчас я бы лежал в морге с двумя дырками в груди и животе, которые до сих пор болят от силы удара. Бр-р-р... Так что вы мне, можно сказать, спасли жизнь. Теперь коллеги из отдела считают меня провидцем, раз я заблаговременно нацепил этот чертов жилет. Так и не решился им объяснить, почему мне пришло в голову это сделать. Знаете, что я подумал. Обладая таким даром как у вас, можно столько дел раскрыть. У нас столько преступлений висит...

   Я в замешательстве посмотрела на него и прошептала:

   - Неужели вы не поняли, о чем я тогда рассказала. Ведь мне повезло, что вы хороший человек, адекватно отреагировавший на предсказание. Я же не просто вижу, а пропускаю видения сквозь себя. Чувствую их. Некоторые долгие годы приходят в себя после того, как с ними произошло всего одно страшное событие из жизни, а я вижу и чувствую их у разных людей и не в единичном количестве. А вы сейчас предложили мне наблюдать и раскрывать преступления, убийства, да я просто сойду с ума после пары из них. Даже при самом хорошем исходе на нормального человека точно похожа не буду. Так что извините, но как-нибудь без меня раскрывайте, я такой работы даже врагу не пожелаю, не то что себе.