Поэтому судьи вносили в процесс много личного, а С НИМ проникал произвол, несправедливость и лихоимство. Недовольство ведением судопроизводства накапливалось столетиями.

На десятый день московского городского восстания, вспыхнувшего среди посадских людей 1 июня 1648 года и поддержанного стрельцами, к царю Алексею Михайловичу явилась депутация с челобитной. Одним из главных ее пунктов было требование созыва Земского Собора и утверждения на нем новых законодательных актов. Восставшие писали: «Как в его (византийского императора Юстиниана.— Ф. Л.) время, кара божьего гнева угрожала греческой земле, но за справедливый приговор и указ, который он повелел издать, чтобы во всей его земле были прекращены всякая неправда и притеснение бедных, бог такое наказание отвел и гнев на милость преложил» [16]. Царь принял требования восставших, и Земский Собор 16 июля 1648 года вынес решение о разработке нового документа русского законодательства, «чтобы вперед по той Уложенной книге всякие дела делать и вершить». Для его разработки царь учредил Приказ во главе с князем Н. И. Одоевским. В него вошли князь С. В. Прозоровский, окольничий, князь Ф. Ф. Волконский, дьяки Г. Леонтьев и Ф. И. Грибоедов[17]. Через два с половиной месяца первая редакция Уложения поступила в Земский Собор, а еще через месяц Собор приступил к его обсуждению, растянувшемуся до весны следующего года. Текст Уложения, одобренного Земским Собором (поэтому оно называется Соборным) и утвержденного Алексеем Михайловичем, передали на Московский Печатный двор, где 21 мая 1649 года он был отпечатан в 1200 экземплярах.

В главе II Уложения «О государьской чести, и как его государьское здоровье оберегать, а в ней 22 статьи» [18] перечислены все возможные, по мнению составителей, преступления против царя и государства, а также оговорены наказания, полагавшиеся за них. Таким образом, глава II есть первый русский кодекс политических преступлений. Ее первая статья гласит:

«1. Буде кто коим умышлением учнет мыслить на государьское здоровье злое дело, и про то его злое умышленье кто известит, и по тому извету про то его злое умышленье сыщется допряма, что он на царское величество злое дело мыслил, и делать хотел, и такова по сыску казнить смертию».

Эта статья допускала наказуемость умысла [19]. Соборное Уложение 1649 года не предусматривало наказания за покушение на царя, так как обнаруженный голый умысел считался преступлением. За умысел, как мы знаем, в России осуждали и много позже.

«В 1689 году было заведено «дело о волхве Дорошке и его сообщниках», которые обвинялись в том, что хотели пустить заговорные слова по ветру на государя Петра Алексеевича и на мать Наталью Кирилловну» [20]. Дел таких было множество.

Статьи 2—4 Уложения устанавливали смертную казнь за крамолу и нарушение присяги. Статья 5 регламентировала конфискацию имущества изменников. Законодатели российские вообще питали слабость к конфискации имущества. Этому роду дополнительного наказания посвящены многие статьи последующих законов. Статьи 6—10 определяли ответственность родственников изменника. Статья 11 предусматривала помилование изменника, вернувшегося из-за рубежа, но без возвращения конфискованных земель.

Статьи 12—17 Уложения определяли порядок извета (доноса), его проверку и меру наказания за ложный донос. Главным способом получения информации о преступлении являлся донос, главным способом получения подтверждения показаний являлась пытка. Пытали не только обвиняемых, но и свидетелей, доносчиков... Доносчиков пытали, но поощряли. Доносчиком быть было выгодно, если, конечно, удавалось перенести пытку и доказать правдивость извета,— «кто на кого скажет какое воровство или измену, и сыщется допряма, и Государь тех людей пожалует... и животы их и вотчины подарит им, кто на кого какую измену и воровство доведет» [21].

Если извет не подтверждался, доносчика наказывали плетьми, но следствие не закрывали. Государево «слово и дело» — так назывались все политические дела — по неподтвержденному доносу мог прекратить только царь. Выражения «слово и дело государевы» и «злое дело» вошли в судебную практику в начале XVII века. Ими называли преступления, заключавшиеся в оскорблении верховной власти и стремлении к ее умалению.

Приведу содержание статей 12—17 второй главы Соборного Уложения 1649 года:

«12. А будет кто на кого учнет извещати великое государево дело, а свидетелей на тот свой извет никого не поставит, и ни чим не уличит, и сыскать про такое государево великое дело будет нечим, и про такое великое дело указ учинит^ по разсмотрению, как государь укажет.

13. А буде учнут извещати про государьское здоровье, или какое изменное дело чьи люди на тех, у кого они служат, или крестьяне, за кем они живут во крестьянах, а в том деле ничем их не уличат, и тому их извету не верить. А учиня им жестокое наказание, бив кнутом не щадно, отдати тем, чьи они люди и крестьяне. А оп-ричь тех великих дел ни в каких делах таким изветчикам не верить.

14. А которые всяких чинов люди учнут за собою сказывать государево дело или слово, а после того они же учнут говорить, что за ними государева дела или слова нет, а сказывали они за собою государево дело или слово, избывая от кого побои, или пьяным обычаем, и их за то бить кнутом, и бив кнутом, отдать тому, чей он человек.

15. А буде кто изменника догнав на дороге убъет, или поймав приведет к государю, и того изменника казнить смертью, а тому, кто его приведет или убъет, дати государево жалованье из его животов, что государь укажет.

16. А кто на кого учинит извещати государево великое дело, или измену, а того, на кого он то дело извещает, в то время в лицах не будет, и того, на кого тот извещает, будет сыскати и поставить с ызветчиком с очей на очи, и против извету про государево дело и про измену сыскивати всякими сысками накрепко, и по сыску указ учинить, как о том писано выше сего.

17. А буде кто на кого доводил государево великое дело, или измену, а не довел, и сыщется про то допряма, что он такое дело затеял на кого напрасно, и тому изветчику тоже учинити, чего бы довелся тот, на кого он доводил» [22].

Статьи 18—19 требовали доносить о заговорах и других преступлениях. В случаях сокрытия преступников предусматривалась смертная казнь. Приведу содержание статей 18 и 19:

«18. А кто Московского государьства всяких чинов люди сведают, или услышат на царьское величество и каких людей скоп и заговор, или какой иной злой умысел и им прото извещати государю царю и великому князю Алексею Михайловичу всея Руси, или его государевым боярам и ближним людем, иЛи в городех воеводам и приказным людем.

19. А буде кто сведав, или услыша на царьское величество в каких людях скоп и заговор, или иной какой злой умысел, а государю и его государевым боярам и ближним людем, и в городех воеводам и приказным людем, про то не известит, а государю про то будет ведомо, что он про такое дело ведал, а не известил, и сыщется про то допряма, и его за то казнити смертию безо всякия пощады» [23].

Соборным Уложением 1649 года поощрялось то, что в Европе давно признали неприемлемым. Доносы делаются чаще всего из низменных побуждений и не всегда правдивые, а под пыткой люди просто оговаривают себя и других, лишь бы прекратить муки.

Некоторые историки считали, что причиной падения Римской империи явилось разложение нравов ее граждан. Один из главных ударов по нравственности нанес император Тиберий (41 год до н. э.— 37), активно поощрявший доносчиков. Именно при нем римские жители в угаре легкой наживы состязались в доносительстве, оно перестало считаться постыдным. Мрак опустился на Рим — одни трепетали от страха, другие метались с доносами, одни погибали от ложных доносов, другие обогащались. Доносы давали средства к существованию, и какие средства... Благодаря доносам плебеи в один день становились богачами, рабы — вольными римлянами, а на составление доноса ни знаний, ни способностей не требовалось.