Изменить стиль страницы

Глава 61

Русская Церковь против богоборческой власти. – Крестный ход к Кремлю. – Преследование священнослужителей и верующих. – Осквернение святынь. – Попытки большевистских ставленников захватить власть в Церкви.

Поместный Собор Русской Церкви выразил единственно правильную позицию православных людей в отношении принятого большевистской властью декрета «Об отделении Церкви от государства и школы от Церкви»:

«1. Изданный Советом народных комиссаров Декрет об отделении Церкви от государства представляет собой, под видом закона о свободе совести, злостное покушение на весь строй жизни Православной Церкви и акт открытого против нее гонения.

2. Всякое участие в издании сего враждебного Церкви узаконения, так и в попытках провести его в жизнь несовместимо с принадлежностью к Православной Церкви вплоть до отлучения от Церкви…»

Переживая судьбу Отечества и русских святынь, участники Поместного Собора подняли вопрос об объявлении Московского Кремля резиденцией Русского Православия. Ими было сделано следующее предложение:

«1. Московский Кремль объявить собственностью Русского народа и всякое посягательство на него признать оскорблением народной веры и чувств.

2. Все имеющие военное значение учреждения перевести из Кремля и помещения таковых предоставить под культурные, благотворительные и просветительные учреждения.

3. Защиту и охрану Кремля Священный Собор от имени православного Русского народа вверяет православному населению православной Москвы, о чем должно быть объявлено Московскому населению особым посланием».916

Однако антирусская власть не посчиталась с законным решением Православной Церкви. На долгие десятилетия Московский Кремль был оккупирован врагами Русского народа. А православным людям было запрещено поклоняться общерусским святыням, прекратились службы в Успенском и других соборах Кремля.

В самые тяжелые времена Православная Церковь была главной защитницей и вдохновительницей Русского народа, оставшегося без своих национальных руководителей и органов власти. И в эти дни Православная Церковь становится духовно-организующим центром русских людей, призывает их сохранять свою веру и национальность.

«Что теперь стало с нашей когда-то Святой Русью? – вопрошал в своей проповеди настоятель храма Воскресения Христова в Сокольничьей слободе священник Иоанн Кедров. – Куда девался русский человек – христианин и патриот, для которого Отечество было всегда предметом его любви и святых подвигов?!

Русский православный человек! Если ты не хочешь быть рабом других народов, для которых Россия, наше Отечество – лакомый кусок, а мы все – рабочая сила: на нас будут пахать землю и возить навоз, опомнись, пойми, что ты русский и никакие другие народы не дадут тебе защиты и спасения, все они преследуют только свои цели. Никто, только ты сам сможешь спасти себя от мучений и Отечество от позора. Спасти не насилием, разорением и кровью своих отцов, братьев и сестер в междоусобной войне… А спасти себя верою в Христа, Который еще есть в тебе. Нас разделили на партии, чтобы во вражде и разделении мысами себя опозорили и уничтожили…»

Еще весной 1918 года Русская Церковь обладала огромной мощью, способной победить и посрамить безбожную власть. Во время первомайской демонстрации большевиков на Красной площади, собравшей кучки партийных активистов и отряды красноармейцев, главным образом космополитические формирования латышей, китайцев и прочего наемного сброда, русским людям было дано знамение Свыше. В один из главных моментов «большевистского праздника» внезапно разорвалось красное полотнище, повешенное по приказу Ленина на Никольских воротах, чтобы закрыть икону Николая Чудотворца. Образ чтимого всем русским людом святого заступника предстал перед народом и вызвал широкий духовный подъем.

По требованию русских людей в день праздника Николая Чудотворца совершается крестный ход из всех московских церквей к Никольским воротам Кремля. С самого раннего утра Православная Москва, организовавшись вокруг приходских церквей, двинулась к Кремлю. В грандиозном шествии, по разным оценкам, приняли участие от 400 до 600 тыс. жителей Москвы. Очевидец события писатель Б. Зайцев вспоминал: «От Храма Христа Спасителя было видно, как отряды под хоругвями переходили через Москву-реку: со всех концов шли новые и новые толпы, сливались золотой рекой с иконами, крестами, двигались по родным и так намученным сейчас местам. Мы не смогли войти в Кремль. Но все наши „полки“ собрались на Красной площади, и тут, в сотнях хоругвий и икон, риз, облачений, митр, крестов и панагий воочию была видна древняя слава Москвы – церковная ее слава».

Многие русские люди шли в этом шествии как на смерть, заранее приготовившись и причастившись. Их не могли остановить угрожающие листовки Чека, расклеенные на всех столбах, и многотысячные отряды интернационалистов и чекистов, наставивших на мирных людей сотни пулеметных и орудийных дул. Ленин и другие иудейские руководители антирусского режима с ужасом и ненавистью наблюдали за шествием и торжественной службой у Никольских ворот, которую проводил сам Патриарх Тихон.

Преследование Русской Церкви, начатое масонским Временным правительством, с приходом к власти большевиков переросло в вакханалию зверских убийств русских епископов и священников. По официальным данным, составленным Архиерейским Синодом Русской Православной Церкви за границей, первым в 1918 году был убит Макарий, епископ Орловский. Затем в том же году и в следующем – Первенствующий Иерарх России Митрополит Киевский, а раньше Петербургский, Владимир. Медленно были замучены архиепископ Астраханский Митрофан и епископ Леонтий. Тела их были брошены в яму, и православных не допускали похоронить мучеников. В Перми архиепископу Андронику отрезали щеки, выкололи глаза, долго водили его по улицам и, наконец, закопали живым в землю. Там же расстреляли присланных Священным Синодом для расследования этого события архиепископа Черниговского Василия и Пермского викария епископа Феофана. В Тобольске утопили епископа Гермогена, в Свияжске по приказу Троцкого умертвили, привязав к хвосту бешеной лошади, епископа Амвросия. Епископа Исидора в Самарской губернии посадили на кол и так предали медленной мучительной смерти. Также долго мучили в Белгороде епископа Никодима, ударяя по голове железным прутом, и затем, бросив его тело в сорную яму, не дозволяли его хоронить, пока через полгода не пришли белые и не погребли его останки, узнав их среди прочих трупов только по монашескому одеянию.

Епископа Ревельского Платона, обливая водой на морозе, обратили в ледяной столб. Были убиты преосвященные Лаврентий, епископ Балахнинский; Пимен, епископ Верненский; Мефодий, епископ Павлодарский; Герман, епископ Камышинский; Варсонофий, епископ Кирилловский; Ефрем, епископ Селенгинский; Мефодий, епископ Акмолинский. Умерщвлены в собственных домах архиепископ Иоаким в Крыму, епископ Симон в Уфе.917

Страшные зверства творили с монахами, часто расстреливали всех, кто отказывался покинуть монастырь. Не щадили и монахинь. В городе Богодухове всех монахинь, не пожелавших уйти из монастыря, привели на кладбище к раскрытой могиле, отрезали им сосцы и живых побросали в эту глубокую яму, а сверху кинули еще дышавшего старого монаха и, засыпая всех землей, кричали, что справляется монашеская свадьба.

Русские священники и епископы шли на смерть с истинно православным самоотвержением. В канун своей кончины на собрании братства православных приходов епископ Амвросий говорил: «Мы должны радоваться, что Господь привел нас жить в такое время, когда можем за Него пострадать. Каждый из нас грешит всю жизнь, а краткие страдания и венец мученичества искупают грехи всякие».918 В эти годы были также умучены настоятель Казанского собора протоиерей Философ Орнатский, знаменитый на всю Россию московский протоиерей Иоанн Восторгов, осужденный за «антисемитскую пропаганду», протоиерей Николай Конюхов и священник Петр Дьяконов из Пермской епархии, иеромонах Нектарий из Воронежа.

вернуться
916

ГАРФ, ф. р-3431, оп. 1, д. 36, л. 13.

вернуться
917

Церковные ведомости. 1923. 14-28.7.

вернуться
918

История Русской Православной Церкви, 1917-1990. М., 1994. С. 33.