Бросился на Цагана. Зубами скрипя,

С силой такой перекинул через себя,

Что повалился многовековый сандал.

На четвереньки мангасский воин упал,

И не успел он опомниться, — вырос над ним

Хонгор огромный, как тысячелетний ствол.

Хонгор к земле пригвоздил его локтем стальным,

Локтем стальным позвоночный хребет расколол.

Жалкий Цаган под кудрявым сандалом лежал,

Руки и ноги раскинув, дрожмя дрожал,

Крикнуть пытался, но, видно, от крика отвык,

Не выговаривал слова простого язык…

Хонгор связал посреди дороги его,

Хонгор скрутил и руки и ноги его,

Вниз головой привязал его к заду коня.

И поволок побежденного силача,

И поволок полоненного палача,

Сивого Лыску по скалам торчащим гоня,

Сивого Лыску по топям и чащам гоня.

Так поволок он мучителя своего,

Так поволок победителя своего.

В это же время Джангра сандаловый дрот

Хана Киняса догнал, а мангасский сброд

Бросился хану Кинясу на помощь, но вдруг

Савар примчался; не выпуская из рук

Тяжкой секиры, мангасам путь пересек.

Злобного хана Киняса великий вовек

Джангар нагнал и поднял на дроте своем

Тучного хана вместе с огромным конем.

Хонгор окинул поле взглядом одним,

Джангра Богдо герой увидал вдалеке, —

Пестрое, желтое знамя держал он в руке,

Связанный лютый Киняс лежал перед ним.

Он увидал: Санал и Савар вдвоем

Гнали к нойону Богдо мангасскую рать,

И восклицали мангасы: «Клятву даем

Подданными нойона великого стать

На протяжении года и тысячи лет!»

Двинулся Хонгор Саналу и Савру вослед,

Бросил Цагана к ногам владыки Богдо.

Богоподобный Джангар, великий Богдо,

Вызвал святой, драгоценный,

               живительный дождь —

Ожили мертвые станы богатырей.

Вызвал святой, драгоценный,

               целительный дождь —

Зажили черные раны богатырей.

Сели богатыри на горячих коней,

К башне Киняса помчались ветра быстрей,

Спешились у чешуйчатых светлых дверей.

Людям досталась добыча богатая там.

К подданным всех четырех Кинясовых стран

Послано было четыре глашатая там:

Сломлен Киняс, жестокий мангасский хан!

К пиршеству приступил богатырский стан.

Вот на пятнадцатый день к нойону пришли

Все племена четырех Кинясовых стран,

Жители покоренной Кинясом земли.

Джангар-нойон даровал свою милость всем,

Снял он с подвластных племен мангасский ярем.

Джангар великий верности принял обет,

Принял присягу на год и тысячу лет,

И приказал Ке Джилгану Джангар-нойон

Ведать перекочевкою вольных племен.

Башню Киняса разрушив, к Бумбе своей

Двинулось полчище желтых богатырей,

Хана Киняса, мангасского палача,

Вместе с Цаганом его — за собой волоча.

Неукротимый Хонгор помчался вперед.

Так восклицал он: «Видно, всему свой черед,

Вечного нет на этой земле ничего.

Вот наконец наступило мое торжество!

Вот он, день моей мести, сверкавший вдали!

Братья! Тащите их по лесам и горам!

Братья! Тащите их по степям и морям!

Братья! Да вспомнят они, как меня волокли!

Как превратили мое молодое лицо,

Солнцу подобное, в тлеющую золу;

Как мое статное тело скрутили в кольцо;

Как волокли меня со скалы на скалу;

Как раздробили двенадцать ребер моих;

Как не давали мне в жарких пустынях сухих

Капельки влаги в течение многих недель;

Как привязали меня ко хвосту коня;

Как, черноверцы, придумывали для меня

Пытки, народам неведомые досель!»

Джангар отправил вперед четырех гонцов,

И повелел глашатаям славный нойон:

«Четверо ханов мангасских побеждены!

К башне Богдо соберите со всех концов

Подданных необозримой нашей страны,

На торжества зовите, на пир, на арзу!»

Всадники мчались, опережая грозу,

Беркутом быстрым казался каждый скакун,

И расстояния в целых двенадцать лун

Богатыри покрывали в двенадцать дней.

У пестро-желтой башни сошли с коней.

Возле сандалов кудрявых, в прохладной тени,

В многозеленом лесу расселись они,

А скакунов отпустили на бархат травы.

И, приготовленную во дворах Сунгурвы —

Первого богача необъятной земли,—

Знатных нойонов сыны араку везли

На пятистах вороных, запряженных в арбы.

В сутки тысячу раз от Эрцеса-реки

Мчались арбы с бурдюками хмельной араки.

Радостно пиршество после долгой борьбы!

Семьдесят языков благодатной земли

К башне стекались. С поклоном и аракой

Ханы шести государств к нойону пришли,

Празднества длились дважды сто сорок дней.

Так утвердился в стране желанный покой.

Солнце бессмертия засияло над ней.

Счастья и мира вкусила эта страна,

Где неизвестна зима, где всегда — весна,

Где, не смолкая, ведут хороводы свои

Жаворонки сладкогласные и соловьи,

Где и дожди подобны сладчайшей росе,

Где неизвестна смерть, где бессмертны все,

Где небеса в нетленной сияют красе,

Где неизвестна старость, где молоды все,

Благоуханная, сильных людей страна,

Обетованная богатырей страна.