Как видно, развитие техники ведет не только к специализации производителей, или, как их еще называют, исполнителей, но и к универсализации руководителей – это две диалектические стороны развития, заложенные в самой его сущности и пронизывающие его сверху донизу.
Бернард Шоу как-то говорил в шутку, тонко понимая существо дела, что «специалист – это человек, который знает все ни о чем». Можно так же в шутку, конечно, сказать, что универсалист – это человек, который знает понемногу обо всем.
Объективным отражением противоречия в развитии познания и практики является противоречие между специалистами и «универсалистами», возникающее в ходе творческого процесса. Это противоречие растет на наших глазах и, по-видимому, если не принять специальных мер, будет развиваться все более и более. Но уже сегодня мы видим, как трудно порой столковаться исполнителю и руководителю, «специалисту» и «универсалисту» – особенно если их разделяет несколько ступеней иерархии. Иногда кажется, что эти люди разговаривают на разных языках. Барьеры специализации оказываются сродни языковым барьерам.
Одним из самых трудных этапов создания опытных конструкций (комплексов), особенно конструкций сложных и новаторских, является их доводка.
Последнее слово, с давних пор обозначающее заключительный этап конструкторского творчества, весьма неточно определяет его сущность в современных разработках. Приставка «до» характеризует этот процесс как достаточно короткий. Между тем, в процессах создания многих современных конструкций доводка занимает до 60% общего времени, продолжается несколько лет и требует привлечения специалистов самой высокой квалификации. Именно в процессе доводки конструкция претерпевает самые существенные с начала проектирования изменения. Без преувеличения можно сказать, что здесь решается ее судьба, ее будущее.
Не все конструкции удается успешно провести через этот процесс. Одни выходят из него, понеся непоправимые потери в своих характеристиках и (или) качествах. Другие преодолевают его без потерь в характеристиках, но зато с большими потерями времени – и вследствие этого выпадают из жизни. Бывают и такие, негодность которых путем доводки вообще невозможно преодолеть. Доводка приобрела решающее значение по ряду причин.
Первая. Значительная часть ошибок, допущенных разработчиками (от главного конструктора до рядового специалиста) на более ранних этапах разработки, выявляется только при натурных испытаниях конструкции в целом. Однако необходимо отметить, что упомянутые ошибки не сродни общеизвестным со школьных лет арифметическим или грамматическим ошибкам, возникающим в результате небрежности, невнимательности или неграмотности (ошибки такого рода, как правило, быстро выявляются и устраняются задолго до натурных испытаний).
Ошибки, выявляемые при натурных испытаниях, вызываются неоптимальным решением возникающих в процессе разработки проблем. Такие решения принимаются в условиях неопределенности руководителями разного уровня, влиянием масштабных факторов перехода от освоенных конструкций к разрабатываемой, а также сложностью последней. Эти ошибки – ошибки метода проб, являющегося единственным методом нашего познания окружающего мира.
Вторая. Испытания новаторских конструкций всегда являются в той или мере вторжением в неизведанные области природы и поэтому нередко сопровождаются возникновением новых научно-технических проблем.
Устранять выявленные при натурных испытаниях ошибки, распознавать и решать при доводке новые проблемы приходится в условиях экспериментов, которые иногда стоят миллионы рублей, а в некоторых областях техники сопровождаются опасностью разрушения испытываемой конструкции и гибелью испытателей. К тому же доводка идет в условиях жестких конструктивных ограничений, поскольку найденные решения должны быть реализованы в рамках уже сложившейся конструкции. Вырабатывать и принимать решения приходится в условиях сурового цейтнота, связанного с необходимостью обеспечить конкурентоспособность создаваемой конструкции. Длительные неудачные поиски необходимых решений ведут к возникновению депрессии в творческом коллективе.
Если раньше можно было разделить этап натурных испытаний и этап доводки, го теперь такое разделение стало совершенно невозможным.
Самые первые виды и режимы испытаний выбираются с большой осторожностью, чтобы избежать неожиданного попадания в развившееся новое опасное явление, суметь уловить начало его возникновения. Осторожный выбор первых видов и режимов испытаний, последующие остановки, повторы, в ходе которых проверяется эффективность направленных на решение выявленных проблем мероприятий, приводят к сплошному переплетению испытаний и доводочных работ. Все это должно представляться постороннему наблюдателю причудливой картиной, совсем не похожей на стройную и последовательную программу испытаний. Можно сказать, что испытания и доводка – пробный камень, которым лучше всего проверяется профессиональное мастерство и главного конструктора, и всего разрабатывающего конструкцию коллектива.
В процессе коллективного технического творчества так же, как и в других областях человеческой деятельности, неизбежно возникновение конфликтов между его участниками. Эти конфликты, в основном, представляют собой отражение диалектически неизбежной «борьбы» между руководителями и исполнителями на всех уровнях иерархии, в которой исполнители отстаивают интересы создаваемых ими частей конструкции так, как они их понимают, а руководители – интересы больших частей конструкций, созданием которых они руководят, в соответствии со своим видением и пониманием. Поскольку на всех уровнях (кроме низшего и высшего) каждый участник процесса выступает одновременно как руководитель и как исполнитель, ему приходится бороться за интересы той части дела, которой он руководит, «на два фронта»: против «местничества» своих исполнителей и против «диктаторства» своих руководителей.
Если между участниками процесса налажен разумный диалог, если они умеют вести его и преисполнены доброй воли к сотрудничеству, то борьба между ними завершается принятием конструктивных решений, соответствующих предложениям одной из сторон, либо компромиссных, либо новых, выработанных в процессе диалога, но всегда направленных на пользу дела. В противном случае возникают конфликты.
«Борьба» между участниками процесса не обязательно должна приводить к конфликтам, но она создает почву для их возникновения. Наибольшую остроту ситуация приобретает, если руководитель и исполнители разобщены организационной структурой. Тогда, чтобы снять конфликт, в нем начинают участвовать и другие «элементы» этой структуры, что нередко приводит к дальнейшему обострению проблемы, утрате понимания существа вопроса, из-за которого она возникла, и к потерям для дела и для обеих конфликтующих сторон.
Особенно опасными в плане возникновения конфликтов являются натурные испытания и доводка. Выявление ошибок, приведших к неблагоприятному ходу дела, необходимость срочной доработки или серьезной переделки отдельных элементов, возникающий временами отрицательный эмоциональный фон – серьезные предпосылки для конфликта. Взаимное недоверие, опасение быть представленным в качестве виновника неудач, неумение или нежелание работать быстро для исправления своих и тем более чужих ошибок – все это затрудняет преодоление конфликтной ситуации. И чем сложнее ситуация, чем большего внимания руководителей творческого коллектива она требует, тем больше внимания руководители должны обращать на работу с людьми, за них ее сделать не может никто.
Развитие форм коллективного творчества – процесс объективный, происходящий по законам диалектики, неважно, под чьим руководством человек работает – конфликты неизбежны. Иначе и быть не может, коллективное творчество – дело очень непростое: нужно не только организовывать действия людей, приходится организовывать их волю, мысли. Время от времени и у людей, работавших с С.П. Королевым, возникали несогласия с его решениями. Всякое приходилось слышать об этом гениальном конструкторе: груб, резок, невнимателен к чужим мнениям, мстителен, нетерпим. Но его «разносы» были своеобразной формой воспитательной работы в коллективе. Я, например, хорошо помню «разносы» Яковлева. Доставалось от него и мне, иногда возникали обиды. Но сейчас, по прошествии тридцати лет, я должен признать, что они были полезны.